Анализ стихотворения «Да, я солдат. Завидуй мне. Дивись…» — Дудин

Анализ стихотворения «Да, я солдат. Завидуй мне. Дивись…» — Дудин

«Большинство друзей моих и сверстников по жизни и пес­не остались там, по обочинам моей дальней дороги…

Они верили, умирая, в то, что спасают чудо жизни на земле от последней войны и навсегда.

Душа моя всем своим беспокойством с ними. Она еще пы­тается парить на туманной грани беспомощного прошлого и беспощадного будущего. Она еще пытается удержать эти два конца, потому что я с этим поколением связан навсегда даро­ванными мне жизнью и смертью», —

такими словами М. Ду­дин начал свою книгу «Дальняя дорога».

Поэт-солдат — именно так называли в литературе М. Ду­дина. Однако стоит отметить, что на войну Дудин пришел уже сформировавшимся поэтом, романтиком, влюбленным в жизнь, природу, литературу. И этому романтическому настрою, певучести стиха он остался верен навсегда. Потому что узнал и пережил дни войны. И вместе с тем навсегда остался верен той жизни, которую узнал на войне.

Критики писали об этом поэте: «Он и сегодня на фронте — ведет войну с войной, толь­ко стал он психологически глубже; вчерашние оговорки уже не нужны ему…».

И это замечание

критиков справедливо по отношению ко многим послевоенным произведениям поэта. Одно из таких произведений — стихотворение «Да, я солдат. Завидуй мне.

Дивись…», написанное М. Дудиным в 1972 году.

Лирический герой этого стихотворения говорит от лица целого поколения, от лица человека своей эпохи. Он ощущает себя сыном своего времени, героем, постигшим все «восторги века и его пороки». Он прошел трудную школу жизни и смер­ти, обрел непреходящий и незаменимый человеческий опыт, и это открыло ему новое понимание жизни.

Строки «Да, я сол­дат» стали рефреном стихотворения. И сказано это с гордос­тью, с сознанием честно пройденного пути. Вместе с тем это понятие для поэта не только свято, ной достаточно емко, оно вмещает множество жизненных ассоциаций, воспоминаний, чувств. «Здесь слышится и вызов литературным эстетам, ко­торые пренебрегают в искусстве черным хлебом жизни, и, с другой стороны, критикам, которые обидно сужают само по­нятие солдат, превращая его то ли в вериги, то ли в лавровый венок для поэта:

Да, я солдат. Завидуй мне. Дивись.

Я принимаю всех обид упреки.

Мне плоть и душу вымотала жизнь,

Восторги века и его пороки.

В снега времен и мой впечатан след,

Мое плечо хранит тепло соседа.

Я знал войну, взлет разума и бред —

Все, чем жила и маялась Победа.

Да, я солдат. Все шло через меня:

Остуда века и его отрада,

Сияние рассветного огня И пепел водородного распада.

Всем строем речи, жаркой и высокой, как языки пламени, Дудин словно «сжигает» почетную узость, на которую кто-то уже поторопился его обречь. «Мобилизованный и призван­ный» своей эпохой, присягая на верность ее святым идеалам, поэт в то же время отрицает эмоциональную умеренность, ску­пость и аскетизм в проявлении чувств:

Я трубачом и плакальщицей был.

Меня несли бессилие и сила.

Я женщину без памяти любил, —

Она меня еще не позабыла.

Да, я солдат. Живущее любя,

На перекрестках памяти непрочной,

Как листья клен по осени, себя Идущим дальше раздаю построчно.

Какой вольный поворот темы! Знакомое стихотворение… открывается нам до самых глубин. Свобода волеизъявления, неуемная жажда жизни, интерес к миру во всем многообра­зии, изменчивости, сложности слишком велики у поэта, что­бы замкнуть его на одной теме, сузить диапазон исканий и открытий. Солдатская миссия сложна, неоднозначна.

У Ду­дина и поэтов его поколения эта миссия имела продолжение. Ведь те, кто «в сорок первом шли в солдаты», — шли «в гума­нисты в сорок пятом», как писал поэт того же «призыва» Д. Самойлов. И лирический герой Дудина открыл для себя свою истину:

В бреду ночей и в сутолоке дней У мысли есть одна первопричина:

Чем выше — тем сложнее и трудней,

И все-таки да здравствует вершина!

Эти чувства, рожденные на войне, стали жизненной мора­лью героя, всем тем, чем он стал руководствоваться в своей повседневной жизни. Время и эпоха создают личность, ха­рактер человека, формируют его жизненные принципы — та­кова, думается, основная мысль этого произведения.

Поэт использует перекрестную рифмовку, различные сред­ства художественной выразительности: эпитет, метафору и олицетворение, сравнение, анафору.




Анализ стихотворения «Да, я солдат. Завидуй мне. Дивись…» — Дудин