Август Бюргер и его героиня Ленора
Готфрид Август Бюргер — немецкий поэт периода «Бури и натиска». Сын сельского священника, изучал сначала теологию в Галле, затем право в Геттингенском университете. Двенадцать лет начиная с 1772 г. прослужил деревенским судьей. Хорошо знал народную жизнь и фольклор.
Излюбленным жанром поэзии Бюргера стала баллада. В 1773-1776 гг. создал на материале устного народного творчества такие баллады, как «Граф-разбойник», «Дикий охотник», «Ленора». Последняя из баллад, благодаря переводам П. А. Катенина и В. А. Жуковского, сделала имя
Образ Леноры, по словам поэта, заимствован из немецкой песни, которую пели в старину за прялкой. Однако фантастическая фабула этой баллады, восходящей к сказанию о мертвом женихе, встречается в фольклоре многих народов. Сюжет баллады и соответственно образ героини отличаются двуплановостью: исторические события и реальные переживания переключаются автором в сферу вневременной фантастики.
В начале баллады упоминается битва под Прагой 6 мая 1757 г., в которой прусский король Фридрих II разбил войско австрийской императрицы Марии Терезии. Упоминание одного из значительных эпизодов
Пошел в чужую он страну За Фредериком на войну; Никто об нем не слышит; А сам он к ней не пишет.
Бюргер в балладе оттеняет длительность разлуки Леноры с любимым. Семь лет — срок, достаточно часто встречающийся в фольклоре. Для Жуковского, как и для его читателей, существенно осуждение войны как таковой, которая ассоциировалась в русском сознании с недавней победой над Наполеоном.
Автор баллады передает контрастное отчаяние Леноры, которая не находит своего милого в рядах возвращающихся с войны победителей, и радость тех, кто встретил отца, супругу, невесту. Всеобщее ликование усиливает горе героини и толкает ее на отчаянный шаг: не находя сострадания ни у людей, ни у Бога, она проклинает божий свет. Для Леноры утрата возлюбленного равносильна смерти, если погиб он, то и она готова разделить с ним судьбу. Напрасны увещевания матери, которая призывает Ленору смириться; смертным грехом кажутся ей гневные речи дочери, посылающей проклятья небесам.
Бюргер в балладе использует еще одну антитезу: бунт дочери и молитвенное смирение матери. Тщетной оказывается попытка матери вызвать ревность Леноры, высказав предположение, что возлюбленный оказался изменником. Любовь и верность Леноры непоколебимы, а за потерю жениха она винит только Бога.
Героиня баллады предстает как сильная личность, ее страстная жажда счастья заставляет отвергнуть реальность мира, созданного несправедливым и жестоким.
На смену реальной действительности возникает не менее страшный мир фантастический. Рождается ли он в воображении героини, или это некая темная сторона бытия, недоступная здравому смыслу, для автора не существенно. Ленора живет в балладе по законам жанра, который стирает грань между вымыслом и реальностью.
Героиня находится в состоянии крайнего возбуждения, она грезит наяву, и ее ведения материализуются.
Появление мертвого жениха на коне, скачка с ним будто бы на свадьбу, а оказывается на кладбище — это еще одно испытание Леноры, которое она храбро выдерживает. Разумом она понимает, куда влечет ее жених, но сердце заставляет быть с ним неразлучной.
Во время фантастической скачки в бесконечном ночном пространстве приметы действительности исчезают, более того, само понятие реального времени становится несущественным. Местом действия оказывается вселенская бесконечность, вместо времени — вечность. Соответственно претерпевает изменение образ Леноры, который переключается в символический план, утрачивая бытовые детали. Ленора становится олицетворением женской верности, она способна разделить с суженым его печальную долю.
В финале баллады Ленора оказывается между жизнью и смертью.
С точки зрения автора баллады, завершение сюжета нуждается в дидактике. Несмотря на то, что образ Леноры трактуется как олицетворение самоотверженности и верности, автор не преминул напомнить героине о необходимости покорности и тщете бунта:
Терпи, терпи, хоть ноет грудь; Творцу в бедах покорна будь: Твой труп сойди в могилу! А душу Бог помилуй!
Однако и здесь следует видеть в первую очередь не урок Леноры, а проявление закономерностей жанра баллады, необходимым завершением которой считалась нравоучительная сентенция.
В. А. Жуковский дважды обращался к балладе Бюргера. В 1808 г. появилась баллада «Людмила», которую поэт охарактеризовал как «подражание Бюргеровской Леноре». Второй раз он сделал перевод в 1831 г., сохранив авторское название.
В 1816 г. П. А. Катенин опубликовал балладу «Ольга», которая была переложением «Леноры» Бюргера. Катенин в противоположность облагороженной поэзии Жуковского сохранил грубую простонародность оригинала. Наличие двух переводов баллады Бюргера «Ленора» вызвало полемику о путях развития жанра русской баллады.
Сторонником Жуковского выступил Н. И. Гнедич, отдавший предпочтение его принципам перевода в статье «О вольном переводе Бюргеровой баллады Ленора». А. С. Грибоедов оценил выше перевод Катенина.
Через четверть века после появления «Леноры» Бюргера два немецких гения начали дружески состязаться в написании баллад. Гете был инициатором возрождения этого старинного жанра. Он еще прежде обращался к балладе.
Август Бюргер и его героиня Ленора