«Баллада» Лермонтова и фабульный остов баллады Шиллера
«Баллада» Лермонтова — уже не перевод, а то, что в поэтической практике первой половины XIX века называлось «вольным подражанием». Во многих примерах, подобных «Балладе», да и в самом этом стихотворении никакого «подражания», в сущности, нет. Это использование сюжета, взятого из определенного источника, и свободная, самостоятельная разработка этого сюжета.
Лермонтов усиливает драматизм, заостряет конфликт и чрезвычайно убыстряет повествование: его «Баллада» в пять раз короче «Водолаза».
Лермонтов берет,
Но и в нее он вкладывает психологическое содержание, отличающее ее и от «Водолаза» и от «Перчатки». Юноша у Лермонтова, правда, разочарован в своей любимой, не пожалевшей его:
…и печальный он взор устремил На то, что дороже он жизни любил
Но разочарование вызывает в нем не возмущение, а покорную безнадежность:
О душой безнадежной младой удалец прыгнул, чтоб найти иль коралл, иль конец.
Это и отличает
И волны теснятся и мчатся назад, И снова приходят и о берег бьют, Но милого друга они не несут.
Русский текст здесь представляет почти перевод немецкого. Между переводом и свободной, вполне оригинальной переработкой иноязычного источника у Лермонтова в дальнейшем его творчестве, как и здесь, не будет четкой и строгой грани. Перевод у него легко переходит в собственную вариацию на избранную тему, в вариацию, нередко очень далеко уводящую от первоисточника, а в самую свободную вариацию порою вклинивается точный перевод нескольких стихов, а то даже и словосочетаний из иностранного стихотворения.
«Баллада», кроме того, интересна для нас еще тем, что образ ее героя — смелого юноши, гибнущего жертвой бездушной женщины, становится звеном между фигурой героя из «Перчатки» и целым рядом героев в оригинальном лирическом творчестве Лермонтова, которым приходится пережить разочарование в своей возлюбленной и которые по-разному отвечают на ее бессердечие — или негодуют, как рыцарь в «Перчатке», или принимают его с безнадежной покорностью. Ситуация, лежащая в основе «Баллады» 1829 года, проходит в разных вариациях как тема целого ряда стихотворений поэта, 1831; «Видение», 1831 и другие). Это свидетельствует о том, что обращение к теме, ситуации, образу из литературного источника определяется у Лермонтова степенью соответствия тематике его оригинального творчества, его собственными запросами.
Тем самым в заимствованном образе или теме отнюдь не приходится искать объяснений образам или темам оригинального творчества, видеть в первых источник вторых; наоборот, скорее последние могут явиться объяснением, почему берется тот или иной образ, тема и даже почему поэт переводит определенное стихотворение.
К тому же 1829 году, когда Лермонтов переводит Шиллера, относится еще одно свидетельство его читательского и творческого интереса к немецкой поэзии. Это зачеркнутый набросок «Забывши волнения жизни мятежной», след незавершенного замысла. Его не без оснований связывают с балладой Гете «Рыбак», и хотя набросок содержит лишь несколько строк, в нем есть черты явного сходства с началом немецкого стихотворения, позволяющие видеть здесь начало «вольного» перевода, пожалуй, менее далекого от первоисточника, чем «Баллада».
«Баллада» Лермонтова и фабульный остов баллады Шиллера