Безличный коммунизм
Слова JI. Толстого о том, что «без идеала нет жизни», относятся и к людям, чьи идеалы ложные, внушенные власть имущими, и к людям, напоминающим зомби, в которых жизненное начало подменено фанатической верой в чуждые им идеи.
Платонов подчеркивает неосознанное состояние человека, забывшего о своем существовании, человека безыдейного: «…точно все живущее находилось где-то посреди времени и своего движения: начало его всеми забыто и конец неизвестен, осталось лишь направление». Писатель выражает сомнение в том, оправдана ли прекрасная
Вопрос, поставленный Платоновым, имеет давнюю традицию в русскох! литературе. Сюжетно он реализует мысль Достоевского о недопустимости постройки самого прекрасного здания, если в его основании заложена «слезинка ребенка» . Образ девочки Насти несет глубокую смысловую нагрузку. Как известно, в художественном мире Платонова тема ребенка тесно связана с концепцией будущего. «Котлован» завершается смертью девочки, символизирующей потерю в первую очередь культурной преемственности.
Свое отношение к проблеме
Платонов доводит до абсурда идею уничтожения старой культуры, конкретизируя известный пролетарский лозунг о «расчистке места» для постройки нового общества. Сюжетную реализацию эта мысль получает в главах, в которых описывается чевенгурский коммунизм.
Чевенгур — символический образ Будущего, его утрирован-но-гротескная модель, построенная путем овеществления абстрактных понятий. Примечательно, что идеологическая структура этого образа имеет двойную подоснову — философское учение Н. Федорова и коммунистические идеи. Именно эти два начала оказали существенное влияние на формирование мировоззрения раннего Платонова. Однако жизнь вносила свои коррективы.
Выше уже указывалось на ироническое переосмысление художником собственных взглядов. В «Чевенгуре» один из самых «неистовых» героев романа Чепурный, своим отношением к революции близкий молодому Платонову, строит коммунизм в городе в течение нескольких дней, уничтожив старый мир «до основанья». Писатель либо пародирует, либо тонко иронизирует над коммунистическим сознанием героя, прибегая к приему овеществления метафоры: «Лучше будет разрушить весь благоустроенный мир, но зато приобрести в голом порядке друг друга, а посему, пролетарии всех стран, соединяйтесь скорее всего!». Далее в романе рисуются трагические последствия деяний человека, пренебрегшего законами природы и истории.
Существование общества, построенного на пустом месте, невозможно.
На элемент самопародии указывают трагифарсовые интерпретации наиболее близких Платонову идей Федорова — любви и равенства, родства и братства, отказа от земных благ. Платонов трагикомически рисует чевенгурское общество, в котором пролетарии «взамен степи, домов, пищи и одежды» имели «друг друга, потому что каждому человеку надо что-ни-будь иметь».
Чевенгурский коммунизм, построенный идеалистом Че-пурным при поддержке демагога Прокофия Дванова, с радостного согласия обманутых «идеей» Копенкина, Пашинцева и остальных, обречен на гибель, ибо в основании его одни абстракции, оторванные от реальной жизни. Критический пафос писателя выражается в его стремлении придать комические черты чевенгурским активистам, живущим в соответствии с прямолинейно понятыми лозунгами. Зачастую авторская позиция проявляется и в речи персонажей.
Многие герои, в том числе и активный борец за социализм Копенкин, «за которого все однажды решила Роза Люксембург», начинают сомневаться в правильности чевенгурской жизни. После смерти ребенка вера Копенкина в коммунизм пошатнулась: «Какой же это коммунизм?.. От него ребенок ни разу не мог вздохнуть, при нем человек явился и умер. Тут зараза, а не коммунизм». Таким образом, мотив смерти, один из важнейших в творчестве художника, тесно связан в романе с темой Чевенгура.
Он становится символом мертвой жизни, берущей истоки в примитивном усвоении необразованным народом философии социального рационализма. Это ускоряло процесс мифологизации сознания, последний этап которого Платонов отразил в повести «Ювенильное море», написанной в середине 30-х годов.
Безличный коммунизм