Блок — самая большая лирическая тема Блока
Эта тема притягивает как тема романа еще новой, нерожденной формации. Об этом лирическом герое и говорят сейчас. Он был необходим, его уже окружает легенда, и не только теперь — она окружала его с самого начала, казалось даже, что она предшествовала самой поэзии Блока, что его поэзия только развила и дополнила постулированный образ.
В образ этот персонифицируют все искусство Блока; когда говорят о его поэзии, почти всегда за поэзией невольно подставляют человеческое лицо — и все полюбили лицо, а не искусство. Этому лирическому образу
«, и цыганский романс, и фабричная — «Гармоника, гармоника!..»), а этот лирический образ стремился втес-ниться в замкнутый предел стихотворных новелл. Новеллы эти в ряду других стихотворных новелл Блока выделились в особый ряд; то они собраны в циклы,
Влюбленность расцвела в кудрях И в ранней грусти глаз.
На этом образе лежит колеблющийся свет. Блок усложнил его темой второго, двойника.
Тема и образ важны для Блока не сами по себе, они важны только с точки зрения их эмоциональности, как в ремесле актера: Тащитесь, траурные клячи! Актеры, правьте ремесло, Чтобы от истины ходячей Всем стало больно и светло! Он предпочитает традиционные, даже стертые образы, так как в них хранится старая эмоциональность; слегка подновленная, она сильнее и глубже, чем эмоциональность нового образа, ибо новизна обычно отвлекает внимание от эмоциональности в сторону предметности.
Поэтому в ряду символов Блок не избегает чисто аллегорических образов, символов давно застывших, метафор уже языковых: Прохладной влагой синей ночи Костер волненья залила… по бледным заревам искусства Узнали жизни гибельный пожар! Мой сирый дух — твой верный пес У ног твоих грохочет цепью…
Над кадилом мечтаний… В. М. Жирмунский… В сознании Блока основу его творчества составляет единый мифопоэтический комплекс, в котором Достоевскому отводится особое место. «Мифология стихий» у Блока колеблется между двумя системами истолкования.
Первая, яснее выраженная у раннего Блока и тяготеющая к философии Вл. Соловьева, строится как триада: исходная гармония — «страшный мир» — конечный синтез стихий земли и неба.
Вторая включает в себя представление о бесконечном космическом борении стихии музыки и косности, что, в конечном счете, сводится к антитезе жизни-стихии и псевдожизни, механического существования, смерти. В обеих системах дисгармония, оцениваясь по-разному, занимает существенное конструктивное место. Творчество и имя Достоевского становится для Блока знаком-символом. А поскольку дисгармония в обеих системах связывается с динамическим, стихийным началом, сам Достоевский делается для Блока не автором книг, не условным обозначением собрания сочинений, а одной из основополагающих стихий русской жизни и — через нее — мировой музыки.
В свете первой концепции творчество Достоевского связывается с противоречивой оценкой Земли. Приобщение к Земле для блоковских героев, восходящих через князя Мышкина к «невоскресшему Христу», есть «вочеловечение», которое парадоксально ведет их не к вхождению в быт, а к выходу из него в мир-стихий.
Для героинь же, архетипи-чески восходящих к Настасье Филипповне и другим героиням Достоевского, а также к Магдалине, «нисхождение»: на землю есть падение, включение в мир страстей и стихий — в «страшный мир». …Вторая поэтическая концепция снимает конечность космологического мышления: становление делается вечной сущностью бытия, а погруженность в стихии его высшим проявлением. Всякая победа динамического, стихийного начала над статическим воспринимается как победа… Ср. образы «мирового ветра» , «мирового океана» ; «мирового пожара» («Двенадцать», «Михаил Александрович Бакунин» и др.
). Такое развитие можно интерпретировать как динамику от… Соловьева к Достоевскому.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Блок — самая большая лирическая тема Блока