Где черпали мужество на войне женщины?
Война. По словам Л. Н. Толстого, «противное человеческому разуму событие.» Она несет горе и страдания, разрушения и смерть. О войне писали наши классики: М. Лермонтов и Л. Толстой, М. Шолохов и И. Бабель, В. Астафьев и К. Воробьев.
Как же много вопросов задает она, война, не только писателям и публицистам, но и всему человечеству! Один из них, где черпали мужество на войне женщины?
Когда в жизнь мужчины врывается «ужасное, кровяное, как закат», слово «война» — это страшно. Неизмеримо страшнее, если оно вторгается в жизнь женщины.
Необычность героини вижу во всем: в имени, в профессии, поведении в бою и в плену. Начну с имени «Вилор», которое означало «Владимир Ильич Ленин — Организатор Революции». Это имя Клавдия придумала сама.
Ей очень нравилось носить звучную революционную фамилию, да и дети будут гордиться!
Столь же необычно дело, которое исполняет Клавдия Денисовна в годы войны. Вилор -«женщина-политрук пехотной роты», смелая и сильная, гордая и независимая. Она не использовала никаких офицерских привилегий: вместе с друзьями
А где черпала силы она сама? В вере в свою страну, вере в победу!
Сложна судьба Клавдии Денисовны и ее курсантов: раненная в обе ноги, попав в плен, она проходит страшные испытания, доказывает, что имеет право называться политруком и носить такую дорогую для нее фамилию. Каждый день на войне и в плену Вилор помнит о своем долге: «она была политрук, а вокруг нее были люди, были бойцы, пусть военнопленные, но все равно бойцы. Командир — тот без своей части перестает быть командиром, а политрук всегда остается политруком».
Звание политрука давало силы, словно звало на борьбу. Окружавшие ее люди порой не понимали, зачем эта ковыляющая на простреленных ногах женщина, словно кликуша, дразня немцев и полицаев, выкрикивает: «А Сталинград-то держится!» Ни удары, ни побои не смогли испугать Вилор, потому что стоящий насмерть Сталинград был ей опорой: в героизме защитников этого города она черпала свое мужество.
Могу сделать вывод: страшна и велика судьба Клавдии Денисовны Вилор. Не какой — то один поступок, а вся судьба ее — дорога на Голгофу. Не зря Даниил Гранин говорит об этом: «Подвиг ее растянулся на месяцы, это был скорее не подвиг, а подвижничество», на которое ее толкнули совесть комиссара и стойкость русской женщины.
Где черпали мужество на войне женщины?