Герои прозы Платонова А. П

В одной из своих ранних статей — «Пламень познания» А. Платонов писал: «Надо было понять, что же есть существование людей, это — серьезно или нарочно?» Все темы, сюжеты, мотивы его творчества — попытка ответить на этот вопрос.

В художественном мире писателя сформировался особый тип героя — «сокровенного человека»: фантазера, чудака, искателя истины, с открытым сердцем познающего мир.

В мире Платонова люди живут «как травы на дне лощины». Они не знают своих интересов, это герои, «забывшие себя». Но именно

такие чудаки поддерживают жизнь, сохраняют ее. Они — «вещество жизни». «Сокровенных людей» Платонова нельзя назвать сильными. «Задумавшийся человек» вряд может быть сильным.

Чаще всего они хрупкие, физически немощные. Но «тщетность существования» их длится вопреки любому давлению и в результате преодолевает силу жесткого мира, который их окружает. В этом нет логики, но Платонов к ней и не стремится. Слабость вдруг оборачивается силой. «Негероические» персонажи в какие-то моменты жизни проявляют, казалось бы, несвойственные им качества: силу воли, способность к самопожертвованию, духовную

силу.

Так, героиня рассказа «На заре туманной юности», слабая девушка, подставляет свой паровоз под отцепившиеся от другого поезда вагоны, в которых едут солдаты, понимая, что сама может погибнуть.

О своих героях — и о своем народе — Платонов сказал: «Они жили полной и общей жизнью с природой и историей, — и история бежала в те годы как паровоз, таща за собой на подъем всемирный груз нищеты, отчаяния и смиренной косности». В его мире «живое социалистическое вещество» состоит из «сокровенных людей». Часто не известно, откуда приходят эти люди, каковы подробности их биографии.

У них, как правило, простые, не очень благозвучные либо самые распространенные фамилии: Пухов, Ганушкин, Вощев, Дванов, Копенкин, Иванов и т. д. Этим автор подчеркивает обыкновенность своих персонажей. Но все они страстно ищут истину, «смысл отдельного и общего существования», мыслят общечеловеческими категориями.

Любимые платоновские герои — люди труда. Многие из них связаны с железной дорогой, с паровозами. Они испытывают восторг перед машинами, их совершенством и мощью. «Отчего человек — так себе: ни плох, ни хорош, а машины равномерно знамениты?» — спрашивает один из героев «Чевенгура», Захар Павлович, ставший ремонтным рабочим в депо.

А его наставник, машинист, любит машины даже больше, чем людей: «Он так больно и ревниво любил паровозы, что с ужасом глядел, когда они едут. Если б его воля была, он все паровозы поставил бы на вечный покой, чтоб они не увечились грубыми руками невежд. Он считал, что людей много, машин мало; люди — живые и сами за себя постоят, а машина — нежное, беззащитное, ломкое существо…»

С Захаром Павловичем происходит очень важное для художественного мира Платонова преображение: будучи влюблен в машины, механизмы, он вдруг понимает, что механические «изделия и устройства» не меняют жизнь народа, существуют как бы параллельно с ней. К такому выводу его приводит детское страдание, которое невозможно изменить с помощью машины: «Теплый туман любви к машинам… был разнесен чистым ветром, и перед Захаром Павловичем открылась беззащитная, одинокая жизнь людей, живших голыми, без всякого обмана себя верой в помощь машины». Александр Дванов, один из главных героев «Чевенгура», тоже открывает для себя ценность каждой человеческой жизни: «…здесь люди живут, их не наладишь, пока они сами не устроятся.

Я раньше думал, что революция — паровоз, а теперь вижу, нет».

Как правило, герои Платонова не занимаются политикой. Для них революция — совершившийся исторический факт, решенный политический вопрос, она несет с собой благодетельные перемены. В повести «Котлован» и романе «Чевенгур» герои ведут споры о том, как именно революция должна покончить с несправедливостью жизни.

Герои Платонова — преобразователи мира. Революция требует поистине вселенского преображения. И силы природы, по их мнению, тоже должны быть подчинены человеку. Герои «Ювенильного моря» планируют пробурить землю «вольтовой дугой» и добраться до древних — ювенильных — вод, чтобы принести в засушливую степь необходимую ей влагу.

Именно такой масштаб планируемых перемен характерен для художественного мира Платонова.

Жизнь, в которой все после революции пришло в движение — основной предмет изображения в большинстве произведений писателя. Рабочий Захар Павлович в «Чевенгуре» замечает о революционном народе: «Кочуют! До чего-нибудь докочуются». Отсюда и постоянный для Платонова мотив странничества.

Платоновские правдоискатели стремятся сделать как можно больше для всеобщего счастья, узнать ответ на самый главный вопрос, а это требует от них движения, стремления к чему-то.

Но жизнь, в которой все в движении, определяет не только мотив странничества. Этим объясняется во многом и «сдвину-тость» всего художественного мира Платонова. В его произведениях сосуществуют фантастика, зачастую весьма причудливая, и реальность. Героини «Ювенильного моря» — доярки, не имеющие жилья, — ночуют в огромных тыквах. Фантасмагорично превращение Макара и Петра, героев рассказа «Усомнившийся Макар», из правдоискателей, прошедших ад «института душевноболящих», в чиновников.

Один из героев романа «Чевенгур» странствует на коне Пролетарская Сила, чтобы найти, вырыть из могилы и оживить немецкую революционерку Розу Люксембург.

«Состав неизвестного маршрута и назначения», в который забирается во время своего путешествия по стране герой «Сокровенного человека» Фома Пухов, в определенном смысле может считаться символом революции. Революция у Платонова предстает не только как созидательная, но и как случайно действующая сила. Вожак че-венгурцев Чепурный говорит: «Живешь всегда вперед и в темноте».

Жизнь «в темноте», «в пустоте» приводит к тому, что революция зачастую становится силой и разрушительной. Люди «научены политруком» счастью, но та модель, которую он предлагает, оказывается слишком упрощенной. Фома Пухов утверждает: «Революция — простота…» Эта простота приводит к кровавым жертвам. Действительность сопротивляется надеждам людей.

Их деятельность по построению нового общества оказывается разрушительной, и в результате искренних усилий происходит чудовищное, — например, в «Чевенгуре» строители новой жизни гибнут от внезапного набега «регулярных войск».




Герои прозы Платонова А. П