Годы опалы в творчестве Ахматовой А. А
В 1924-1940 годах Ахматова не перестает писать, но ее почти совсем не публикуют. В 1934 году было написано стихотворение «Привольем пахнет дикий мед…» , где «приволью» и прекрасным запахам противопоставляется запах крови — ею «пахнет только кровь…». Во второй части стихотворения вспоминаются «наместник Рима», умывающий руки, и «шотландская королева», т. е. леди Макбет, которая «напрасно с узких ладоней / Стирала красные брызги / В душном мраке царского дома…».
События, которые тогда происходили, ассоциируются
В годы «отлучения» от читателя Ахматова занималась переводческой, научной деятельностью: «Примерно с середины 20-х годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься архитектурой старого Петербурга и изучением жизни и творчества Пушкина. Результатом моих пушкинских штудий были три работы — о «Золотом петушке», об «Адольфе» Бенжа-мена Констана и о «Каменном госте». Все они в свое время были напечатаны.
Работы «Александрина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году», которыми я занимаюсь почти двадцать
В 1935 году были арестованы сын Ахматовой Л. Н. Гумилев и ее муж Н. Н. Пунин. Ахматова спешно пишет письмо Сталину. Через несколько дней их выпустили. Затем из близкого ахмагов-ского окружения были арестованы О. Мандельштам, Б. Пильняк,
В. Нарбут. Ахматова совершает безумный поступок: едет к Мандельштаму, высланному в Воронеж. А в 1938 году второй раз арестован ее сын:
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить…
Приговор
Льва Гумилева арестовывали трижды — третий раз в 1949 году. Тогда он был приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. В отчаянии Ахматова сожгла свой архив.
В это время ею были написаны два стихотворения в честь Сталина — она всеми силами пыталась спасти сына. Анна Андреевна семнадцать месяцев провела в тюремных очередях и знала не понаслышке, как «безвинная корчилась Русь / Под железными сапогами / И под шинами черных марусь» .
В позднем автобиографическом наброске Ахматова вспоминала: «…в 1936-м я снова начинаю писать, но почерк у меня изменяется, но голос уже звучит по-другому А жизнь приводит под уздцы такого Пегаса, который чем-то напоминает апокалипсического Бледного коня… Возврата к первой манере не может быть… 1940 — апогей». Действительно, 1940-й — самый плодотворный год, ведь тогда, кроме лирических стихотворений, была создана поэма «Путем всея земли» и первый вариант «Поэмы без героя», работа над которой будет продолжаться четверть века.
И в том же году завершен «Реквием».
Летом 1940 года после многолетнего запрета вышел сборник Ахматовой «Из шести книг». Среди других в него вошел в сокращенном виде предшествующий сборник «Тростник», который не удалось издать. В стихотворении «Ива» Ахматова писала:
Там пень торчит, чужими голосами
Другие ивы что-то говорят
Под нашими, под теми небесами.
И я молчу… Как будто умер брат.
Ива, 1940
Ивы у Ахматовой становятся «мыслящим тростником». Образ тростника, бывшего когда-то человеком, восходит к мифологии, встречается у Данте, немецких романтиков, Пушкина, Тютчева. У Ахматовой этот образ — звучащая человеческая душа, голос умершего, говорящего с живыми.
Цензура исключила из сборника многие стихотворения. Не могли войти в него и «Стансы» :
В Кремле не надо жить — Преображенец прав,
Там зверства древнего еще кишат микробы:
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь взамен народных прав.
Сборник «Из шести книг» по предложению Шолохова выдвинули на соискание Сталинской премии, но он был не награжден, а запрещен и изъят из продажи.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Годы опалы в творчестве Ахматовой А. А