«И если в этом мире не дано нам расковать последнее звено, пусть смерть приходит, я зову любую!
Никто не может сказать о поэте больше, чем он сам может сказать о себе. Ни близкие поэту люди, ни его друзья не могут рассказать о нем больше, чем он сам говорит о себе в своих стихах. Поэт — это целый мир переживаний, радостей, мечтаний, желаний…
Огромное влияние на Серебряный век оказал Золотой век, век великого Пушкина. Среди поэтических звезд конца XIX — начала XX веков известны такие поэты как Гумилев, Брюсов, Цветаева и многие другие истинные таланты.
He многие поэты дожили до старости, видимо, судьба уготавливает для поэтов не
Среди таких вечно молодых поэтов — и муза русского поэта Николая Гумилева. Поэта, чье имя более полувека было под запретом, по чьи стихи проникали из одного десятилетия в другое. Проникали, в очередной раз доказывая миру, что судьба больше поэта; что можно убить творца, но не память о нем, но не его стихи.
На примере Гумилева можно судить о трагической судьбе русской интеллигенции начала XX века. Интеллигенции, ярким и полноправным представителем которой был Гумилев.
Николай Гумилев — человек сильной, можно сказать,
Необычайной смелостью, своеволием, непокорностью, непримиримостью с обстоятельствами обладал этот человек.
Судьба словно предсказывала «бурную жизнь» Николаю Гумилеву, родившемуся в штормовую весеннюю ночь. У поэта действительно была особая жизнь — он всегда был вождем.
Большое внимание на творчество поэта оказал Валерий Брюсов, особенно в первые годы самостоятельного творчества.
Любовная лирика поэта непосредственно связана с Анной Горенко, известной под именем Анны Ахматовой, с которой поэт знакомится в 1903 году и посвящает ей ряд стихотворений. Необычайно красиво стихотворение «Она», посвященное, несомненно, Анне Ахматовой. Вообще, красота и певучесть характерна всем стихотворениям Гумилева.
Гумилев действительно любил, даже преклонялся перед Ахматовой:
Назвать нельзя ее красивой,
Ho в ней все счастие мое.
Мы узнаем, что у женщины, которую любит поэт, «четки сны ее, как тени».
Так молено сказать только о поэтессе.
Экзотика в поэзии Гумилева никогда не была самоцелью, но если сначала она присутствовала как выражение мечты, то затем, в зрелом возрасте, стала отражением его, гумилевского мировидения и бытия.
Романтика прекрасно уживалась в нем с трезвым отношением к поэзии, ибо одно было формой существования, второе — делом жизни, и в личности этого человека они являли единый сплав.
Прекрасно по своим художественным качествам стихотворение «Отравленный». Оно просто наполнено романтикой:
И приду к ней, скажу: «Дорогая,
Видел я удивительный сон.
Ах, мне снилась долина без краяИ совсем золотой небосклон».
И вообще, слово «золотой» очень часто встречается в стихотворениях Гумилева: «звенели золотом копыт» , «золотой небосклон», «стакан золотого вина», «и одно золотое с рубином кольцо» , Видимо, золото ассоциировалось у Гумилева с властью, гордостью, что было близко его душе.
Хотя сомнений в себе, в своем таланте немало, Гумилев не отступается от мысли, что человек может сделать себя сам — даже поэтом.
Вечно актуальная тема поэта и поэзии ярко отразилась в произведениях Гумилева. Подобно Лермонтову, Гумилев чувствовал, что поэт немеет:
Они запуганы и бледны
В громадах каменных домов.
Ho он более оптимистичен, нежели Лермонтов, если тот определенно скорбит об утерянном призвании поэта, то Гумилев говорит: «И ныне есть еще пророки».
Гумилев так же, как и Лермонтов, скорбит о поэтах, к которым теряется интерес:
Ho только духи темных башен
Te речи слушают, смеясь.
Поэт и толпа — тема, ярко выраженная в творчестве Гумилева. И здесь он особое внимание уделяет пророческой речи поэта и тому, что эта пророческая речь никому не нужна.
Еще очень многое можно сказать о поэте Гумилеве, и еще многое можно сказать о человеке Гумилеве, но всего в одном сочинении не скажешь.
В заключение я хотела бы сказать, что Гумилев — один из самых полюбившихся мне поэтов Серебряного века. Особенно в его творчестве мне импонирует его открытость, красота стихотворений. Нет в его лирике резкости, скачков — просто текучая, «медная музыка стиха».
И если уж так красивы его стихи — не могут их не читать.
«И если в этом мире не дано нам расковать последнее звено, пусть смерть приходит, я зову любую!