Идея жизни и творчества, в произведениях Бориса Пастернака
Искусство возникает среди будничности — эту истину Борис Пастернак запомнил еще из детства: ему посчастливилось появиться на мир в семье известного художника и пианистки, итак он имел возможность убедиться, что на самом деле нет четкого распределения между мирами обычной жизни и творчества. Наверное, поэтому проблемы искусства и его места в повседневности не только стали ведущими в его творчестве, но и достали своеобразное философское объяснение. Что-нибудь может подтолкнуть творческого человека увидеть прекрасное или даже глубинные
В произведениях Бориса Пастернака всегда бросается в глаза внешняя случайность идей к написанию стихов. Это вид из окна дачи, где соседствуют поле и кладбище, из-за чего возникают мысли о недолговечности жизни, то свечка, которая горит на столе… Изображая сугубо лирическую ситуацию или даже природу, Пастернак постепенно подводит к мыслям философского плана. Чрезвычайно точные зрительные образа картин, на которые поэт будто заставляет своими глазами смотреть читателей, временами дополняются
Наверно, лишь Пастернак мог увидеть, что «время подобно таракану». Не только оригинальность собственного стиля, быстрее — своеобразность мировосприятия самого поэта, которая не могла не отразиться в его произведениях:
Год сгорел на керосине, Будто мушки, которые в лампу упали. Вон, как звезды серо-синии, Встал он измокший, встал опаленный. «По стене сбегали стрелки».
Год — промежуток времени, но в таком метафорическом изображении, да еще и в сочетании с бытовым «керосином», он становится составной частью того, же единства большого и малого, бесконечного и быстротечного:
Этот февраль! Время для слез и стихов, Что не стихают не на миг, когда гремит, грохочет ураган И весной чернотой горит.
В этих строках снова объединяется извне почти несоединимое, противоречивое, противоположное: слезы и грохотание имеют совсем разную эмоциональную окраску, стих со слезами, правда, во многих поэтов легко становятся единым целым, но не в Пастернака. Но вопреки противоречивости, образ остается целостным, «несовместимость» усиливает выразительность мысли. Что-то подобное мы можем встретить почти в каждом произведении Пастернака. Например, в звездном небе люди всегда усматривали что-то величественное, выше за земную жизнь, аж вдруг:
Этим звездам в лицо бы хохотать, Но вселенная — мистина глухая. «Определение поэзии».
Итак, то, что другие возвеличивают, Пастернак возвращает «на землю». И противоречивое единство всего существующего имеет и оборотную сторону: обычное так же легко в его произведениях приобретает всемирные, космических масштабов:
А ураган метет и метет: Концы, начала замело. Вспомню вдруг: солнце есть, увижу: мир не тот давно.
Обычный ураган возникает метафорой неспокойных времен первой половины XX века, но остается и стихийным явлением. Намеренные повторы делают ударение на непрерывности процесса изменений, и его подчеркнутая постоянность превращает его снова на что-то другое, противопоставленное и чужое людям, которые наблюдают за ним через оконное стекло окна. И снова, уже в другие стихи: «Мело, мело на всей земле…», а где-то в комнате на столе горит свеча, и идет себе по другим правилам жизни лирических героев, не менее богатое за внутренним содержанием и насыщенностью. С ненавязчивой легкостью обычная картина вечера вспыхивает бурей чувств, вдохновение, даже экстазом.
Здесь ограниченное пространство, маленькая свечка — и глобальная беспредельность личной вселенной. Духовная независимость лирических героев разрешает им иметь эту беспредельность в себе:
На свечку дышала мгла, И соблазна сила Крестообразно подняла, как ангел, крылья. Ураган за окном не может погасить эту свечку…
В настоящей жизни, в природе есть все. Поэзия Пастернака тем и интересна, что он смог передать сущность противоречивого единства, так как все переходы от будничного до высокого, бытового и духовного, взятые вместе и отдельно создают этот удивительный и своеобразно правдивый образ жизни.
Идея жизни и творчества, в произведениях Бориса Пастернака