Индивидуалистический бунт главного героя в романе «Преступление и наказание»

«Преступление и наказание» — это роман о России середины XIX столетия, которая пережила эпоху глубочайших социальных преобразований и моральных потрясений. С первых страниц романа мы узнаем о том, что Раскольников решился на какое-то дело. У него есть мечта, к осуществлению которой он очень близок. А месяц назад, почти умирая от голода, он вынужден был заложить у старой бабы, ростовщицы, кольцо — подарок сестры. Огромную ненависть сразу же ощущает он к капризной и никчемной старухе, которая наживается на чужом горе, бедности.

Позднее,

в трактире, Раскольников случайно услышал разговор студента с офицером о «глупой, бессодержательной, никчемной, злой, больной старухе, никому не нужной и, наоборот, всем вредной». Полгода тому назад Раскольников написал статью «О преступлении», где изложил свою теорию психологического состояния преступников на протяжении всего преступления.

Он доказывал, что это состояние более похоже на болезнь — помрачение ума, распад воли, случайность и нелогичность поступков. Мы почти ничего не знаем о той большой работе мысли, в результате которой в сознании Раскольникова развилась его идея. Она раскрывается

лишь после убийства. В ужасном грязном трактире слушает Раскольников трагический рассказ бывшего чиновника, а теперь пьяницы Мармеладова о семнадцатилетней дочери Соне, ее подвиги, жертве ради спасения семьи: она стала на путь проституции, чтобы зарабатывать хотя какие-то деньги для семьи.

Пораженный услышанным, Раскольников делает вывод, что человек привыкает ко всему. Так и Мармеладов. Еще один удар, шаг к бунту — письмо матери о Дуне, сестре, которая «сходит на Голгофу».

Дуню, которая моральную свободу не отдаст за комфорт ради собственной выгоды.

Встреча Раскольникова с пьяной обесчещенной девушкой тоже оказалась судьбоносной. Где же выход? Разве можно обойтись без жертв?

Нужно что-то сделать. «Или отказаться от жизни совсем! — крикнул он вдруг в запале, — послушно принять судьбу такой, какой она есть, раз и навсегда, и задушить в себе все, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить!». Но Раскольников хочет «действовать, жить и любить». Убийство старухи нужно Раскольникову для проверки своей способности на преступление, а не для проверки идеи.

Логических возражений своей идеи Раскольников так и не увидел.

Он был уверен в невозможности что-то изменить: человеческое страдание бесконечно, а мир разделен на униженных и на тех, кто унижает, властителей и подчиненных, или, по Раскольникову, — на «пророков» и «тварь дрожащую». Сознание своей вины — это для Раскольникова признание собственной невозможности и никчемности. Но идея незыблемая.

Двойственность — характерный прием изображения у Достоевского. Двойственность реализуется, во-первых, через раздвоенность сознания героя. В нем будто живут двое: один инстинктивно стремится помогать, спасать униженных страдающих людей, а второй, здравомыслящий, цинично анализирует поступки первого и подвергает их критике.

Во-вторых, в романе целый ряд героев, которые, так или иначе интерпретируют обе названные стороны личности Раскольникова, их условно называют «двойниками» и «антиподами» главного героя. «Двойниками» Раскольникова в романе являются Лужин, Свидригайлов и Лебезятников.

Они воплощают отдельные стороны, проявления его «теории сверхчеловека», темной стороны его личности. Лужин, в отличие от Раскольникова, не пойдет убивать, но не из-за высоких моральных убеждений, а из-за того, что привык все делать чьими-то руками, сохраняя безупречный моральный вид и респектабельность. По его «экономической» теории, можно пойти на что-нибудь ради собственной выгоды. Не случайно Раскольников сразу ощутил: если довести до логического конца соображения Лужина, то выйдет, что людей и убивать можно.

А это значит, что Лужин живое по его теории об исключительной личности, Наполеон, которому все разрешено. Свидригайлов, услышав исповедь Раскольникова перед Соней, указал, что они с Родионом «одного поля ягоды». Но, в отличие от Раскольникова, Свидригайлов не мучился вопросом о том, действительно ли так устроен мир.

Он жил по теории о вседозволенности для тех, кто имеет деньги и власть.

И только решительное «нет» Дуни и ее выстрел заставили увидеть: не все можно купить. Более того: то, что продается, автоматически становится ненастоящим. Так перед ним раскрылась пропасть, в которую он давно упал, может, поэтому он и совершил самоубийство. К «антиподам» Раскольникова принадлежат Разумихина, Порфирий Петрович и Соня.

Все эти образы воплощают разные стороны светлого, доброго в главном герое. Разумихин — друг Раскольникова, который ценил в нем доброту, трудолюбие, талант. Это своего рода возможный путь развития жизни главного героя. Не случайно именно Разумихина избирает Дуня, сестра Раскольникова, себе в пару. Порфирий Петрович — следователь, который ведет дело об убийстве старой ростовщицы Алены Ивановны, — человек умный, как и сам Раскольников.

Не случайно их раздумья совпадают, они имеют одинаковую логику. Но Порфирий Петрович оценивает факты с точки зрения закона, которым руководствуется в жизни.

Это также один из вариантов жизни главного героя — возможная карьера самого Раскольникова, если бы он избрал путь Порфирия Петровича. Соня — не просто по-иному повторяет преступление Раскольникова. Ее преступление против морали — это и преступление против себя, своей души.

Вот только, в отличие от Раскольникова, она это точно осознает и умоляет Бога простить ей, так как делает, это не ради себя, а для спасения близких. Соня — это воплощение христианской морали, которой нужно придерживаться при любых обстоятельствах: лишь тогда человек не ошибется, не подвергнется на уловки «лукавого ума человеческого». Именно Соня спасает Раскольникова большой силой христианской любви. «Двойники» и «антиподы» в романе отображают и подчеркивают разногласия характера главного героя, двойственность его натуры, и вместе с тем они детально изображают основные черты Раскольникова, подавая перспективы развития его идеологии и морали.




Индивидуалистический бунт главного героя в романе «Преступление и наказание»