Инстинкт красоты душевной в образе Печорина
Нигде так глубоко не раскрывается человечность Печорина, сложность и противоречивость его натуры, его трагизм, как в отношениях его к Вере. Она «инстинктом красоты душевной» разгадала в Печорине то, что было недоступно другим. Она признавалась ему в прощальном письме: «Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть
Вера, несмотря на все испытания, страдания, до конца не изменяет своему чувству. Потому и Белинский защищал Веру от нападок моралистов. Жизнь у нее сложилась трагически не по ее вине. Она неповинна в том, что в силу сложившихся обстоятельств «принадлежит вдруг двум мужчинам, одного любя, другого обманывая».
Она готова пожертвовать
Описание встречи Печорина с Верой после длительной разлуки, весь диалог ; между ними, где много намеков, недогово — ; рениости, много таких слов, смысл которых понятен только им, построен па столкновении двух различных состояний близких ДРУГ другу людей. На первый взгляд может показаться, что Печорину как будто доставляет удовольствие видеть, как страдает любимая женщина, ощущать свою безграничную власть над ее сердцем. Но психологическая картина здесь сложнее. Вера несчастлива, а разве счастлив Печорин? Она страдает, а он разве меньше страдает?
Он не так бессердечен. Его страдания, быть может, страшнее. Печорин зол на всех, на весь мир. Ему чуждо самолюбование.
Не доволен он и собой.
Внезапное появление Веры, одна мысль о ней, воскресили в нем все прошлое до мельчайших подробностей. Страдания его усилились. В глазах Веры он «читает» ее душу; ловит малейшие ее движения. Он не холоден и не безразличен к ее участи.
Ему больно оттого, что в своем озлоблении так далеко зашел и коснулся самых больных. ран ее сердца: «Я взглянул на нее и испугался: ее лицо выражало глубокое отчаянье, на глазах сверкали слезы.
Печорин не хочет целиком отдаться чувству к Вере не потому, что он черствый и бессердечный человек. Онегин Пушкина тоже считал, что не для него семейное счастье и по этой причине отверг любовь Татьяны. Впоследствии он сознает свою роковую ошибку, раскаивается. Печорин же — другой. Он более последователен в своем скептицизме.
Он не верит ни в любовь, ни в счастье. Скептицизм его мрачный. Это не безверие Арбенина, нашедшего на время покой в уединенной жизни с любящей женой.
Печорин не раз убеждался, что рано или поздно приходит разочарование, охлаждение, открывается неодолимая бездна между ним и ею, любимой женщиной.
Он, как писал Белинский, «много перечувствовал, много любил и по опыту знает, как непродолжительны все чувства, все припязанности, оп много думал о жизни и по опыту знает, как ненадежны все заключения и выводы для тех, кто прямо и смело смотрит на истину, не тешит и не обманывает себя убеждениями, которым уже сам но верит».
От своего скептицизма, безверия более всего страдает сам Печорин. Он не из тех, кто может «апатически нести свое страдание» и «бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду».49 Сердце его «жаждет любви чистой, бескорыстной… Эгоизм, пишет Белинский, — не страдает, не обвиняет себя, но доволен собою… Эгоизм ре знает мучения: страдание есть удел одной любви.
Душа Печорина не каменистая почва, по засохшая от зноя пламенной жизни земля».
Личная трагедия Печорина переплеталась с трагедией социальной. Оригинальна и нова в статье В. Левина только шахматная терминология, но никогда и никому не удавалось превратить Печорина в пошляка и обыкновенного мелкого злодея. В монологе Печорина В. Левин находит «мелодраматизм», «романтизм» , «своеобразное пародийное переосмысление романтического героя».
Все эффектные «ходы», пользуясь терминологией автора статьи, направлены к одной цели: дискредитации образа Печорина.
В свое время Белинскому пришлось, как раз в обстоятельном разборе исповеди Печорина, дать достойный отпор проповедникам благопристойного поведения. Он писал: «Какой страшный человек этот Печорин «Эгоист, злодей, изверг, безнравственный человек!» — хором закричат, может быть, строгие моралисты. Ваша правда, господа; но вы-то из чего хлопочете?
За что сердитесь? Право, нам кажется, вы пришли не в свое место, сели за стол, за которым вам не поставлено прибора… Не подходите слишком близко к этому человеку, не нападайте на него с такой запальчивой храбростью: он на вас взглянет, улыбнется, и вы будете осуждены, и на смущенных лицах ваших все прочтут суд ваш…».
Инстинкт красоты душевной в образе Печорина