Исторические источники, которыми, пользовался создатель «Тараса Бульбы»
Наиболее существенными историческими источниками, которыми, несомненно, пользовался создатель «Тараса Бульбы», справедливо считаются «Описание Украины» Боплана, французского инженера, служившего в польских войсках, и «История о казаках запорожских, как оные из древних лет зачалися, и откуда свое происхождение имеют, и в каком состоянии ныне находятся» кн. Мышецкого. Отсюда Гоголь почерпнул ряд историко-военных и бытовых деталей.
Можно предположить, что в круг источников, известных Гоголю, входила и «Летопись Самовидца».
Хотя летопись касалась событий от 1648 до 1702 г., т. е. выходила за пределы эпохи, отраженной в «Тарасе Бул-бе», но тем не менее в ней были воспроизведены характерные черты национально-освободительной войны украинского народа, выявлена тяга его
Следует отметить, что и в «Истории русов» прослеживается та же тенденция. Богдан Хмельницкий здесь назван «мужем великого розума и искусства». Несмотря на проявления своевольного обращения с историческими фактами, введение в текст летописи сочиненных автором универсалов и речей исторических лиц, в целом «История русов» отражала пафос времени, геройство казачества, поднявшегося на защиту родного края, и стремление украинцев к союзу с русским народом. Эти черты летописей оказались близкими Гоголю и, возможно, подсказали ту надежду на московскую Русь, которая прозвучала в предсмертном призыве Тараса Бульбы.
Между тем летописцы порой с осуждением или пренебрежением писали о «черни», отнюдь не разделяя тех чувств негодования и законной жажды возмездия угнетателям, которыми были охвачены «низы» запорожского казачества, широкое «поспольство» сел и городов Украины. Это обстоятельство замечали еще в прошлом столетии некоторые исследователи летописей. В 1878 г. О. Левицкий в предисловии к новому изданию «Летописи Самовидца» писал о том, что читателю предоставляется «один из наиболее замечательных памятников малороссийского летописанья XVII века»83, который был веком «бурным, тревожным, но и блестящим», когда «все живые общественные силы южнорусского народа, призывали к решительной борьбе за существование, достигли высшего напряжения и, наконец, произвели тот грандиозный, политический и общественный взрыв, память о котором связана с именем Богдана Хмельницкого» 84. Ученый отмечал заслуженную популярность летописи, ее влияние на последующие исторические сочинения.
Вместе с тем в предисловии говорилось о тенденциозности «Самовидца», выражавшего сочувствие шляхетскому сословию, «значным людям» и казачьей старшине, но осуждавшего казацкую «с1рому», городское и сельское «гультийство», т. е. восставшие народные низы. По мнению О. Левицкого, автор вырос и воспитывался в среде, которой были чужды понятия и чувства народа, и потому в народном восстании при Хмельницком летописец склонен был видеть лишь ряд жестокостей «своевольной черни» по отношению к своим «державцам», а сами воины Хмельницкого считал «наказанием божиим за грехи всех»
В современных исследованиях также подчеркивается недоброжелательное отношение Самовидца к социальной борьбе «посполитых» и ремесленников, ко всем тем выступлениям народа, когда освободительное движение выходило за границы религиозных и национальных устремлений, переходя в сферу социальных взаимоотношений украинского общества.
Исторические источники, которыми, пользовался создатель «Тараса Бульбы»