Как партия коммунистов руководила литературой
Вот и стихли клевета и споры. Словно взят у вечности отгул. А над гробом встали мародеры И несут почетный.
Ка-ра-ул! Ал. Галич Известно, что коммунистическая цензура долгие годы преследовала все прогрессивное в нашей стране. Такому варварству в отношении культуры в советской стране нет аналогов во всем мире. А. Галич один из тех представителей нашей культуры, которые пострадали от дамоклова меча коммунистической системы.
Я поставил эпиграфом строки из песни-реквиема памяти Пастернака, потому что сам Галич отмечал большую схожесть их
Но и нобелевскому лауреату Центральный Комитет партии устроил общественный вакуум. Его перестали печатать, исключили из Союза писателей, даже
Его голос звучал рядом с Окуджавой, Визбором, Высоцким, Новеллой Матвеевой. Но по злободневности Галич все же превосходил своих талантливых товарищей по жанру. Итак, время «оттепели» было на исходе. Надо было делать выбор, как жить дальше — продолжать говорить правду, подставляя себя сознательно под удар цензурной машине ЦК, или. Да мало ли как можно устроить свою жизнь, Галич свой выбор сделал.
В 1968 году в Новосибирском академгородке состоялся первый концерт самодеятельной песни, и Галич становится одним из самых ярких его участников. Во время исполнения песни «Памяти Пастернака» многотысячный зал молча встал’. С этого момента бард все чаще и чаще вызывает раздражение у «компетентных органов». Сразу же после новосибирского концерта в местной вечерней газете была опубликована крайне отрицательная рецензия на концерт, в которой большая часть порицаний досталась Галичу. Но это его не останавливает, он вступает вместе с академиком Сахаровым в Комитет защиты прав человека.
Его новые песни в многочисленных магнитофонных копиях расходятся по всей стране. Волна популярности бардовской песни вообще в те годы сделала песни Галича чуть ли не опаснее прозы Солженицына, Шаламова и Войновича. Давление партийных цензоров нарастало.
Галича пытаются лишить и той мизерной пенсии по инвалидности, на которую он вынужден был существовать в те годы. Коммунисты использовали против Галича испытанный прием: ни одна государственная инстанция писателя не преследовала. Его не ссылали, как Сахарова, не сажали в тюрьму, как Марченко, не заключали в психушку, как Плюща.
И все же зимой 19 71-го Московская писательская организация исключает его из своих членов. Среди выдвинутых против него обвинений было опубликование его песен за границей и сотрудничество в Комитете прав человека академика Сахарова, а также стремление распространять в Советском Союзе свою точку зрения на существующие порядки. С Галичем расторгаются все творческие договоры, возвращаются уже одобренные заявки на сотрудничество. Вскоре его исключают и из Союза кинематографистов и Литфонда.
Даже Пастернак, будучи исключенным из СП, оставался все же членом Литфонда, и это членство давало ему право на жизнь и работу в переделкинской даче. В конце концов в 1974 году под давлением тех же самых «компетентных органов» поэт вынужден был навсегда покинуть Родину. Это сейчас мы знаем, что Галич уехал навсегда. А сам он стремился на Родину: Когда я вернусь, Засвистят в феврале соловьи — Тот старый мотив — тот давнишний, забытый, запетый. И я упаду, Пораженный своею победой, И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои!
Когда я вернусь. А когда я вернусь?! О Родине Галич писал: «Это земля, на которой я родился.
Это мир, который я люблю больше всего на свете. Это все равно то небо, тот клочок неба, который мой клочок. И поэтому единственная моя мечта, надежда, вера, счастье, удовлетворение в том, что я все время буду возвращаться на эту землю. А уж мертвый-то я вернусь на нее наверняка».
Эти слова Галича оказались пророческими. Преследовавшая поэта власть рухнула, а его песни остались частью жизни россиян.
Как партия коммунистов руководила литературой