Композиция, посвященная Сергею Есенину. Есенин, Маяковский, Маклашевская
Маклашевская. С Маяковским я встречалась раза три, почти мельком. Но у меня осталось чувство, что он умеет внимательно и доброжелательно следить за человеком. Как-то вечером сидела у себя на кровати и что-то шила.
В дверь постучали, и вошел Маяковский. Попросил разрешения поговорить по телефону.
— Вы Маклашевская? — Я. — Встаньте, я хочу посмотреть на вас.
Он сказал это так серьезно, так просто, что я спокойно встала.
— Да…- сказал он.
Поговорили немного о театре, и так, не дотронувшись до телефона, ушел. И хотя он ни
Есенин. Ты такая ж простая, как все, как сто тысяч других в России, знаешь ты одинокий рассвет, знаешь холод осени синей,
По-смешному я сердцем влип, я по-глупому мысли занял. Твой иконный и строгий лик ПО часовням висит в Рязани.
Звучит песня на ел. Есенина «Заметался пожар голубой» .
Маклашевская. Вспомнилось мне, как в день своего рождения Есенин вышел к нам в широком цилиндре, какой носил Пушкин… Взял меня за руку… и тихо спросил: «Это очень смешно?
Но мне так хотелось
Есенин. Пушкин — самый любимый мой поэт. Постичь Пушкина — это уже нужно иметь талант.
Мечтая о могучем даре Того, кто русской стал судьбой, Стою я на Тверском бульваре, Стою и говорю с собой. Блондинистый, почти белесый, В легендах ставший как туман, О Александр, ты был повеса, Как я сегодня хулиган.
Маяковский.
Александр Сергеевич, разрешите представиться, Маяковский. Дайте руку! Вот грудная клетка. Слушайте, уже не стук, а стон, тревожусь я о нем, в щенка смиренном львенке.
Я никогда не знал, что столько тысяч тонн в моей позорно легкомысленной головенке. Я тащу вас удивляетесь, конечно? Стиснул? Больно?
Извините, дорогой У меня да и у вас в запасе вечность. Что нам потерять часок-другой?! Нет, не навяжусь в меланхолишке черной да и разговаривать не хочется ни с кем. Только жабры рифм топырит учащенно, у таких, как мы, на поэтическом песке… …Александр Сергеевич, да не слушайте ж вы их!
Может, я один действительно жалею, Что сегодня нету вас в живых. Я люблю вас, но живого, Я не мумию. Навели хрестоматийный глянец.
Вы, по-моему, при жизни — думаю — тоже бушевали. Африканец! Есенин.
Но эти милые забавы не затемняли образ твой, И в бронзе выкованной славы Трясешь ты гордой головой, А я стою как пред причастьем, И говорю в ответ тебе: Я умер бы сейчас от счастья, Сподобленный такой судьбе…
Композиция, посвященная Сергею Есенину. Есенин, Маяковский, Маклашевская