Краткий пересказ содержания цикла рассказов Довлатова «Зона»
Ефрейтор Петров по кличке Фидель — малограмотный человек с нарушенной психикой, спивается с катастрофической быстротой. Он тяжело ранил товарища по службе Алиханова и не испытывает ни малейших угрызений совести. В его молитве, обращенной к Богу, потрясает безысходность ситуации, в которую попал герой, и жестокость его саморазоблачения: «Милый Бог! Надеюсь, ты видишь этот бардак?! Надеюсь, ты понял, что значит вохра?!
Распорядись, чтобы я не спился окончательно». Фидель говорит о сослуживцах: «Публика у нас бесподобная. Ворюги да
Накануне Нового года в казарме Чекистов происходит безобразная пьянка. После этого главный герой цикла Борис Алиханов вспоминает, как еще в детстве и юности насилие постоянно вторгалось в его жизнь. У героя Довлатова — двойника автора хватает мужества для жесткого самоанализа.
Он признается самому себе в том, что молчаливое соучастие в коллективном издевательстве над школьным ябедой, постыдный эпизод студенческих лет в спортивном лагере за Коктебелем свидетельствуют о его сходстве с насильниками из лагерной охраны, подтверждают, что насилие стало нормой жизни. Не менее буднично воспринимается
Продолжают заниматься воровством оставшиеся на воле товарищи Мищука.
Люди в лагере и на воле Не отличаются друг от друга, они совершают одинаковые поступки. Их пребывание по разные стороны колючей проволоки обусловлено чистой случайностью. У Довлатова воссоздана обобщенная картина общества, живущего по уголовным законам. В центре повествования — описание поселка Чебью, в котором селились освобожденные из заключения люди, старавшиеся остаться вблизи от лагеря, потому что они разучились жить на свободе.
Лагерный опыт позволил Довлатову переосмыслить проблему соотношения добра и зла в человеке. Лагерь предстает в «Зоне» как пространственно-временная ситуация, располагающая ко злу тех, кто в других обстоятельствах способен проявить человечность. Лагерь изображен в «Зоне» как модель советского общества, учреждение советское по духу.
Писатель обнажил лживость идеологии, не соответствующей подлинным мотивам поведения людей и опровергаемой самой действительностью. Он показал контраст лагерной жизни и декларируемых здесь идеологических схем. Беседа с солдатами охраны в ленинской комнате проходит под крик свиньи, которую пытаются затащить в грузовик, чтобы доставить на бойню.
Метафора превращения человека в покорное и грязное животное разворачивается и реализуется в сюжете «Зоны».
Характер восприятия человека в цикле «Зона» указывал на предшественников писателя: низведение человека до уровня биологического существования было предметом изображения в произведениях Достоевского, Чехова, Платонова, Солженицына, Гроссмана, В. Шаламова. Те выводы, к которым пришел Довлатов, во многом близки обобщениям Шаламова. В то же время писатель вступает в полемику с автором «Колымских рассказов», считая, что в описании лагерной жизни невозможно обойтись только сгущением черных тонов. В ней, вопреки всему, сохраняются добро и бескорыстие. Довлатов рассказывает историю любви учительницы Изольды Щукиной и уголовника Макеева, которому в его шестьдесят лет оставалось сидеть еще четырнадцать.
Их единственная встреча на глазах колонны заключенных показала, что эти люди сохранили веру в святость любви.
Двойник автора, который проходит через все рассказы-главы цикла «Зона», складывающиеся в «своего рода дневник», напоминает героя «Конармии» И. Бабеля с его «летописью будничных злодеяний». Герой «Зоны» надзиратель Борис Алиханов — интеллигент. Подобно Лютову, которому не удалось стать «своим» для бойцов Первой Конной, «он был чужим для всех.
Для зэков, солдат, офицеров и вольных работяг. Даже караульные псы считали его чужим. На его лице постоянно блуждала рассеянная и тревожная улыбка. Интеллигента можно узнать по ней даже в тайге». Как и герой «Конармии», он попадает в бесчеловечные обстоятельства: его окружают уголовники и военнослужащие лагерной охраны, одинаково способные на любое насилие.
У Бабеля описания зверств поляков во время гражданской войны чередовались с эпизодами, говорящими о том, что бойцы Конармии проявляли не меньшую жестокость: грабили, убивали и мстили, не щадя даже родственников. У Довлатова жестокость, насилие и ложь царят по обе стороны колючей проволоки.
Героя «Зоны» спасает «защитная реакция»: «Я чувствовал себя лучше, нежели можно было предполагать. У меня началось раздвоение личности. Жизнь превратилась в сюжет.
Довлатов лукавит, называя рассказы «Зоны» «хаотическими записками»: образ главного героя превращает их в главы целостного произведения. Жанр «Зоны» генетически связан с жанром «Конармии». Произведения близки тем, что в каждом из рассказов цикла действует новый персонаж, рассмотренный во взаимоотношениях с окружающими и в контексте своей эпохи. У Довлатова возникает целая система образов: Густав Пахапиль, пилот Мищук, ефрейтор Петров, зэк Купцов, замполит Хуриев, капитан Павел Егоров. Автор создал живые характеры, отказавшись от деления персонажей на «плохих» и «хороших».
Ефрейтор Петров, трус и ничтожество, противопоставлен Купцову, оставшемуся и в заключении свободной личностью. Капитан Егоров, «тупое и злобное животное», влюбился в аспирантку Катю Лунину и обнаружил способность к заботе и состраданию.
В то же время отдельные фрагменты выделяются у Довлатова в самостоятельные микроновеллы и могут существовать обособленно от цикла. Некоторые из них представляют собой законченные анекдоты.
Краткий пересказ содержания цикла рассказов Довлатова «Зона»