Краткое содержание Цифры в сокращении
Вспомнишь ли ты, мой дорогой, когда станешь взрослым, как в один зимний вечер ты вошел в столовую с грустным личиком, опустив глаза? Это случилось после одной из наших с тобой ссор. Ты шалун, и в своих увлечениях не знаешь удержу.
Но нет для меня ничего трогательнее, чем когда притихший, ты прижмешься к моему плечу! Когда такое происходит после ссоры, стоит мне сказать ласковое слово, как ты порывисто целуешь меня, переполненный преданностью и нежностью, которые возможны только в детстве.
Но сегодня произошла слишком крупная ссора для того,
В тот вечер ты ко мне даже не решился подойти. Шаркнув ножкой и поклонившись, ты сказал: «Покойной ночи, дядечка». Особенно благовоспитанным мальчиком ты бывал после ссоры. Я сделал вид, будто между нами не произошло никакой ссоры: «Покойной ночи».
Мог ли ты этим удовлетвориться? Ты тут же забыл обиду и снова вернулся к своей заветной мечте, пленявшей тебя весь день. Ты попросил прощения, пообещал так больше не поступать и вернулся к нашему разговору: «…Пожалуйста, покажи мне цифры!» Будучи умным дядей, я помедлил с ответом…
В тот день у тебя появилась новая мечта,
Я соврал, что сегодня царский день, и все лавки заперты. Очень уж мне не хотелось идти в город. Ты закричал было, что день не царский, но я пригрозил, и ты тоскливо вздохнул. Я понимал, что лишаю тебя счастья, но ответил: «Завтра».
Детей все же баловать не полагается.
Ты пригрозил: «Ну хорошо же!» — и после молитвы и завтрака начал свои шалости, да так баловался, что тебя нельзя было унять весь день. Твоя радость смешалась с нетерпением, к вечеру твое волнение увеличилось еще больше. Ты стал подпрыгивать и изо всей силы бить ногами в пол и одновременно громко кричать.
Ты не обратил внимания на мамино замечание, затем на бабушкино, а в ответ на мое замечание ты крикнул особенно пронзительно и еще громче ударил в пол. Вот тут-то вся история и началась…
Сделав вид, что я ничего не замечаю, хотя внутри меня все похолодело от внезапной ярости, я не реагировал на твое поведение. И тут ты снова крикнул. Тут я не выдержал и, взбешенный, вскочил со стула.
Какой ужас был написан на твоем лице! Ты еще раз растерянно крикнул, больше для того, чтобы показать, что ничуть не испугался. Я тем временем бросился к тебе, схватил за руку, крепко и с огромным наслаждением шлепнул, выставил из комнаты и захлопнул дверь.
Такие вот цифры!
Ты зашелся в страшном и пронзительном крике, вызванном болью и жестокой обидой. Вопли не прекращались, напротив, они только усиливались. К ним добавились рыдания, а затем крики о помощи. Я холодно сказал: «Покричишь и смолкнешь». Однако мне было стыдно, я старался не глядеть на бабушку, готовую разрыдаться.
Но она крепилась, в угоду мне и маме.
Ты понял, что тебя никто не утешит, потому что мы не сдадимся. Но сразу прекратить вопли ты тоже не мог — тебе не позволяло самолюбие. Ты уже охрип, но продолжал кричать.
Мне очень хотелось войти в детскую и остановить твои страдания, но ведь это неправильно с точки зрения воспитания и не согласуется с достоинством строгого и справедливого дяди? Ты, наконец, затих…
Лишь полчаса спустя заглянул я в детскую, будто по постороннему делу. Весь в слезах, ты сидел на полу и, судорожно вздыхая, забавлялся пустыми коробками спичек — незатейливыми своими игрушками. Мое сердце сжалось!
Но стоило мне взглянуть на тебя, как, глядя на меня полными презрения, злыми глазами, ты сказал, что никогда больше не будешь любить меня, ничего мне не купишь и даже отберешь японскую копеечку, которую мне подарил.
Потом в комнату заходили мама и бабушка, тоже делая вид, что случайно заглянули. Они говорили о непослушных и нехороших детях и советовали попросить прощения. Бабушка печально и жестоко обещала умереть, на что ты сумрачным шепотом ответил: «И умирай».
И мы оставили тебя, сделав вид, что забыли о тебе.
Наступил вечер, а ты все сидел на полу и двигал спичечные коробки. Я чувствовал себя мучительно, и отправился побродить по городу. Бабушка стала укорять тебя, говоря: «Бесстыдник… Дядя любит тебя!» Кто же тебе купит пенал и книжку, цифры?
Твое самолюбие было побеждено.
Мне известно: чем дороже моя мечта, тем надежд на ее достижение меньше. Тогда мне приходится лукавить: я принимаю равнодушный вид. Что же мог сделать ты? Проснувшись, ты был полон жаждой счастья. Однако жизнь приказала тебе потерпеть.
Ты буйствовал, не имея возможности смирить эту жажду. И жизнь ответила тебе обидой, и ты кричал от боли. Жизнь и тут не дрогнула, она приказала смириться.
И ты смирился.
Ты робко вышел из детской и попросил прощения. Жизнь смилостивилась и позволила взять карандаши и бумагу. Твои глаза засияли радостью. Ты так боялся рассердить меня, каждое мое слово ты ловил с жадностью. Ты старательно выводил черточки, полные таинственного значения.
Теперь и я тоже наслаждался твоей радостью. Ты считал: «Один… Два…
Пять…» — и с трудом водил по бумаге. Ты радостно выводил один, два, четыре… А цифра три была похожа на прописную букву Е.
Краткое содержание Цифры в сокращении