Модернизм и авангард: поиски новых форм литературного творчества
Недаром существование литературы называют именно процессом, ведь она находится в постоянном движении, в развитии. Поэтому, на каждом этапе развития человечества литературные явления условно можно поделить на упроченные — с одной стороны, обычные, и, с другой стороны, — новые, или модерные. В таком понимании каждая эпоха имела свой модернизм: была новейшая, модерная литература античности, средневековье и т. п. Но на границе ХІХ-ХХ столетий термин «модернизм» приобретает новое, глобального значения: им обозначаются новые художественные
В чем же принципиальная новизна этого этапа?
Прежде всего, в отталкивании от предыдущих доминирующих эстетичных установок искусства. Если, скажем, в XIX столетии Стендаль, Бальзак и др. мастера реализма призвали к «математическим методам» художественного исследования действительности, к «беспощадной» и объективной критике человека и общества, то писатели-модернисты в самый раз этого прагматического, реалистического взгляда на назначение искусства и не принимали. Они резко выступали против реалистов,
Такое действие на читателя: не на сознание, а именно на подсознание, такое подсознательное внушение какого-то расположения духа называется суггестивным внушением.
Кроме того, для творчества модернистов характерный формальный эксперимент. Новая форма — модерная форма, а итак признак именно модерной литературы. Довольно ярко это стремление воплотилось в творчестве дадаистов Их лидер Тристан Тцара, призвал игнорировать все художественные каноны, которые выработало человечество на протяжении тысячелетий.
Он предлагал в литературном творчестве предоставить слово его величественности Случаю. А что есть более случайным, чем вытягивание жеребка из шляпы? Итак, за дадаистом Тцарою, методика «написание» нового, модерного литературного произведения такая: один писатель берет газету и ножницы, второй — шляпы и клей. Газета режется ножницами на маленькие кусочки в любом направлении: или между строками, или, по словам — не надо мешать Случаю! — а потом эти шматы бросаются к шляпе, словно жеребки во время жеребьевки, и второй писатель с закрытыми глазами получает кусочки газеты и наклеивает их один на другой на лист бумаги.
Так рождается новый литературный шедевр, не похожий на все, что было написано раньше, в самом деле, модерный шедевр.
Мы вплотную приблизились к еще одному признаку модернизма границы ХІХ-ХХ столетий — эпатажа, т. е. демонстративного вызова упроченным общественным нормам, вкусам и т. п.. Этим, кроме дадаистов, прославились также футуристы. Кстати, одна из их сборников так и названная — «Пощечину общественному вкусу» . Это те же русские футуристы, которые призвали «снять Пушкина, Достоевского, Толстого и других из корабля современности».
Конечно, этот лозунг не следует воспринимать буквально, как не следует воспринимать буквально призывы бравых футуристов-итальянцев. Это было эпатажем, обратить на себя внимание общества.
Такие крайние, радикальные модернистские принципы художественного творчества, как в дадаизме или футуризме, достали названия авангардизма,
Еще одной тенденцией модернизма было использование определенных художественных средств и приемов, которые были известные литературе и раньше, в роли основоположных средств и даже принципов художественной деятельности. Выше уже речь шла о символистах, в произведениях которых главному художественным средством выступал символ — многозначный, до конца не прочитанный знак. Но разве раньше литература не знала символа? Знала, обычно.
И в предыдущих литературных направлениях он был одним из многих художественных средств, а в творчестве символистов стал главным, основоположным средством, которое и дал название направлению.
Эту самую тенденцию видим и в продуктивном направлении модерной литературы-литературы «потока сознания». Внутренний монолог, который был известен уже античным авторам, который в частности, так талантливо использовал Лев Толстой, стал главным — художественным средством в творчестве многих писателей-модернистов. Кстати, именно внимание модернистской литературы к внутреннему миру человека, старание осветить ее умственную, духовную деятельность, словно волшебной лампой «изнутри» прозорливо отметил еще Иван Франко.
Где-то к середине XX столетие тот «модернизм», о котором только что шло, начал переходить в постмодернизм.
Модернизм и авангард: поиски новых форм литературного творчества