Мораль басни Рыбьи пляски и ее анализ. Два варианта басни
«Рыбьи пляски» — известнейшая басня. Эта басня дошла до нас в двух вариантах, так как первый ее вариант не пропустила цензура. Хотя второй вариант более отделан, для нас больший интерес представляет первый, «черновой», ибо он в духе всего творчества Крылова и, естественно, «в духе» прогрессивной русской литературы.
У первого, «чернового», варианта неблагоприятная для властей развязка.
А развязка — наиболее чуткая категория художественного произведения к политике. «
От Крылова, собственно, требовали «квартального»,
Но это уже был не Крылов, а мы говорим о Крылове. Потому и обратимся к первому варианту басни.
Она начата очень энергично — крепким сгустком типического. От жалоб на богачей и судей
Лев вышел из терпенья,
Пустился сам свои осматривать владенья.
Речь идет о массовом недовольстве в стране. А поистине замечательное «сам» держит на себе всю басню. Ведь «сам» был недоступен. Но «сам» и всемогущ. И если дело дошло до самого «самого», то, стало
В этом суть завязки. Ее идеи, выраженной столь цельно и столь энергично. И что же сделал всемогущий «сам». Он был одурачен и обманут. Ему сказали, что мечущиеся на сковородке рыбы «пляшут от радости» — царя увидели.
И он поверил, поверил в то, что край благоденствует. И здесь встает неизбежный вопрос: почему же столь легко удалось обмануть владыку. Обманут ли он или хотел быть обманутым?
Отсюда: главное в изучении творчества поэта — изучение атмосферы происходящего. Именно на этом все построено у Крылова.
В самом деле, вдумаемся, вглядимся: край стонет. От вечных жалоб даже Лев, до которого не все доходит, вышел из терпенья. И вдруг его грубо дурачат: стоны подданных выдают за клики ликования. А что же Лев? Что?
Ясно что — выведенный из терпенья стонами и жалобами бедняков, мудрый Лев «верит» Первому, кто пожелал его одурачить.
Полагаем, мы имеем полное право на вывод: этого не могло быть, если бы Лев «сам» не желал быть обманутым, если бы он сам при случае не обманывал всех россказнями о благоденствии своего края. Другое исключено совершенно. На этом, на невозможности быть обманутым грубой ложью, все и построено у Крылова.
Поэт обличает здесь не хитрость старост и не глупость царя, а всю систему пошлого и подлого лицемерия и лжи, где в роли главного лицемера выступает «сам» Лев. Он награждает за ложь, за лесть, за лицемерие, за достигнутые успехи в «благоденствии» края и всех своих владений. Он доволен своим аппаратом лжи.
Еще изволя раз на пляску их взглянуть,
Отправился в дальнейший путь.
Он еще и наслаждается страданиями своих подданных — важная черта рассказа. Что же получилось при насильственной переработке басни?
Басня явно проиграла в своем единстве, цельности и энергическом движении идеи. Она стала вялой. Она потеряла не только в остроте мысли, но и как художественное произведение она поблекла.
При равном содержании она стала длиннее более чем в полтора раза. При явном стремлении поэта ее украсить она проигрывала и в красочности, ибо стала дряблой и растянутой.
Давайте сравним начала. А Крылов был гением начал — он одним махом вбрасывал читателя в самую суть дела. Что характерно и для начала вышеприведенного «чернового» варианта. А теперь почитаем «последнюю редакцию».
Лев, имея не только леса, но и воды в области своей, собрал зверей на совет, чтобы решить, кого поставить в воеводы над рыбами.
Как водится, пошли на голоса —
И выбрана была Лиса.
Может быть, само по себе это и хорошо. Но все это уже было и не раз. Поэт наносит удар по законности, представительству, совещательным органам при царе и т. д. Но в данном случае уходит из-под удара «сам» Лев. Если в «Пестрых овцах» Лев был главным виновником неправды, как и в первом варианте «Плясок», то здесь он уже носитель справедливости.
Старое как мир: законы святы, да исполнители лихие супостаты. Что совершенно не похоже на Крылова, обличителя системы и главы ее — царя, Льва. Если в других баснях «совещатели» делали то, что хочет «сам» Лев, то здесь, по сути, воля Льва и голосовавших советников разошлись. Не Лев, а Лиса виновата:
Вот Лисынька на воеводство села:
Лиса приметно потолстела.
Кум и сват ее удит рыбу, тогда как Лиса с бережку рядит, судит.
Уже 13 стихов, а это все еще вступление. Но вот, наконец, рассказ начался. Но как он начался!
Послушаем.
Но плутни не всегда удачно сходят с рук…
Лев прослышал о том, что творится у него во владениях,
И, улуча свободные часы,
Пустился сам свое осматривать владенье.
Уже 18 стихов. А «в черновике» все это уложилось в 4.
«Окончательная редакция» сняла всю остроту басни, сделала ее длинной и вялой, отвела удар от главного виновника, переложила вину на стрелочников, а картину всеобщей неправды и несправедливости превратила в частный случай.
И уже слово «сам» в окончательной редакции звучит совершенно по-иному. «Сам» из главного виновника притеснений превратился в носителя справедливости и гуманности. Чему соответствует и конец басни. После слов о пляске от радости идет следующая концовка последней редакции — «последней воли» поэта.
Кстати, довольно трудная для прочтения.
Не могши боле тут Лев явной лжи стерпеть,
Чтоб не без музыки плясать народу,
Секретаря и воеводу
В своих когтях заставил петь.
Скопление ударных, ничем не вызванное, с двойным т заставляет читателя спотыкаться. Но главное, конечно, не в этом. Главное в том, что нарушена атмосфера рассказа полной неожиданностью произошедшего.
Лиса в таких случаях наперед знает, что произойдет. Она умна, хитра, она — великий психолог, она не могла так грубо ошибиться. Это, кажется, единственный случай у Крылова, когда Лев не «клюнул» на лесть Лисы.
Итог: басня в последней редакции неорганична, она противоречит всему Крылову, Крылову-художнику. А так как законы современной текстологии обязывают исполнять последнюю волю художника лишь в том случае, если эта воля была его собственной, а не внешней волей, то мы считаем, что при напечатании басни в основной текст надо помещать первый вариант — «черновик», а беловую редакцию, поскольку есть свидетельства, что она — плод давления властей на Крылова, и художественно менее убедительна, следует давать в приложении. Ибо здесь в когтях у Льва пел сам Крылов.
В книге В «Рыбьих плясках» удар направлен против Льва: он виновник всего. В «Рыбьих плясках» вина перелагается на подчиненных.
В «Рыбьих плясках» подчиненный нагло и грубо лжет Льву, зная, что правда царю не нужна; и Лев верит лжецу, никакого сомнения не закралось к нему при абсолютном неправдоподобии лжи ; в «Рыбьих плясках » умный, тонкий и хитрый подчиненный нагло и грубо дурачит Льва, что нарушало художественное целое, отмеченное и Крыловым: Лев не мог «явной лжи стерпеть», а Лиса, зная Льва, зная, что ее ждет жестокая расправа, будто бы могла «явно лгать»! Концы с концами явно не сведены.
Наконец, в «Рыбьих плясках» страдают и без того обездоленные, порок торжествует; в «Рыбьих плясках» порок наказан, виновников ожидала жестокая кара, царь выступил в роли защитника своего народа и носителя идеи справедливости.
Мораль басни Рыбьи пляски и ее анализ. Два варианта басни