На тему: Мотив дороги в сюжете и композиции повести «Котлован»

Мотив дороги в сюжете и композиции повести «Котлован»

«Эх, дороги, пыль да…» Туман, впрочем, в мире Платонова бывает не очень часто, зато пыль, которая «скучно лежала… на безлюдной доро­ге», встречает читателя уже на первой странице «Котлована». Мотив дороги — сквозной мотив всей русской классики, прочно укорененный в литературной традиции. Дорога имеет сюжетообразующее значение и определяет композицию «Путешествия из Петербурга в Москву» Ради­щева, «Мертвых душ» Гоголя, «Очарованного странника»

Лескова, «Ко­му на Руси жить хорошо» Некрасова. В дороге герои знакомятся, и пер­вая встреча оказывается потом решающей в их жизни ; дорога путает героя и заводит его в не­ведомые края, а «случайная» встреча оказы­вается затем определяющей в движении сюжета и обусловливает развяз­ку.

Посмотрим, как развивается и трансформируется классический ли­тературный мотив в прозе А. Платонова.

Герой-странник — наиболее характерный тип героя в прозе Платоно­ва. Все его персонажи — Саша Дванов и Копенкин из «Чевенгура» , Назар Чагатаев из «Джана», Фома Пухов из «Сокровенного человека», Вощев

из «Котлована» — постоянно куда-то перемещаются. Дорога становится для них способом существования, «местом для житья» и реализованной метафорой жизненного пути человека.

В «Котловане» дорога становится еще и отправным пунктом сюжета: вышедший с «небольшого механиче­ского завода» Вощев «очутился в пространстве», и безвестная дорога привела его к котловану общепролетарского дома. Этот будущий дом становится пространственным и смысловым центром произведения, и все дороги в повести будут вести сюда — к великому миражу строящей­ся утопии.

Вместе с тем дороги организуют пространство, в котором разворачи­ваются события повести. Специфика художественного пространства по­вести состоит в его полной неспособности локализоваться. Характерно платоновскими синонимами к понятию «пространство» становятся «не­известное место» , «порожнее ме­сто» , «сырая вечерняя земля».

Котлован, в котором должен быть заложен фундамент общепролетар­ского дома, тоже начинает расползаться в пространстве, захватывая ов­раг и все глубже уходя в землю. Герои повести обитают в мире, ли­шенном пространственных ориентиров: землекопы и крестьяне «расхо­дятся в окрестность» или уходят «внутрь города», кулаков «ликвиди­руют вдаль*, сплавляя на плоту вниз по реке. Единственный способ при­дать осмысленность расползающемуся пространству — проложить в нем дороги, которые, как оси координат, будут упорядочивать взаимное рас­положение объектов.

Первая дорога, которую проходят все землекопы, ведет из города на котлован: общепролетарский дом строится на окраине города. Другая дорога ведет в колхоз имени Генеральной Линии, куда направляются ра­бочие для раскулачивания «зажиточного бесчестья». Герои повести все время переходят с места на место: из города присылают новую партию рабочих, в город регулярно наведывается Жачев за продуктами к това­рищу Пашкину, из деревни приходит требовать заготовленные по само­обложению гробы Елисей, в деревню отправляются Сафронов и Козлов, а за ними Чиклин и Настя, назад к котловану возвращаются Елисей, Жачев и Чиклин с умирающей Настей.

Главная особенность этих дорог в том, что преодолеваются они тру­дом и терпением. В «трудном пространстве* платоновской прозы дорога перестает быть элементом пейзажа и лишается конкретных примет. Ес­ли пушкинская, например, зимняя дорога отмечена «верстами полоса­тыми* или санным следом, то у Платонова лаконично сообщается: «И так они, спеша, отправились на котлован по зимнему пути*.

Изредка до­рожный пейзаж в «Котловане* разнообразят «пыльные, проезжие тра­вы*, «неподвижные деревья*, да мимоходом упоминается о канаве, на край которой садится уставший путник. В мире «всеобщего терпеливого существования* даже дорога, кажется, изнемогает от тоски и печали.

Мучительное преодоление «трудного пространства» лишает плато­новского героя дорожных впечатлений, столь значимых для путешест­венника XIX века. Путевые заметки или «письма путешественника», ставшие самостоятельной жанровой формой в классической литерату­ре, — принципиально антиплатоновский способ повествования о пути героя. Литературная традиция предполагает четкую направленность движения персонажа, именно поэтому отдельные части произведения, например, у Радищева получили заглавия по названиям деревень, через которые проходит дорога.

В «Котловане» географиче­ские наименования вообще отсутствуют, и персонаж отправляется не из пункта А в пункт Б — он отправляется в дорогу: » И Вощев ушел в од­ну открытую дорогу». Цель этого пути — не достижение заранее опреде­ленного пункта Б, а поиск «душевного смысла» всеобщего существова­ния и истины, без которой «стыдно жить».

Показателен в этом отношении разговор Вощева с шоссейным надзи­рателем. Сам выбор собеседника для героя-странника в данном эпизоде, можно предположить, был у Платонова не случаен: разговор о дороге Вощев ведет с человеком, который за нее «отвечает».

— Я бы ушел, но мне некуда. Далеко здесь до другого какого-нибудь города?

— Близко, — ответил надзиратель, — если не будешь стоять, то доро­га доведет».

Вощеву жизненно необходимо «дойти до самой сути», а не до кон­кретного места — отсюда такая неопределенность в его вопросе: «дру­гой», «какой-нибудь», «некуда». Зато в ответе надзирателя точно фор­мулируется сам принцип движения человека в платоновском мире: нуж­но не стоять — и дорога доведет. Таким образом, путь Вощева не бесцелен — просто цель располагается не в пространстве, а в мире идей.

Но «идти к цели» нужно не метафорически, а в самом прямом смысле — «ступая по дороге».

Дороги же «Котлована» обладают важнейшим «непредметным» свойством — протяженностью во времени. «Его пеший путь лежал среди лета», — отмеряет расстояния повествователь в начале по­вести; «…они… отправились… по зимнему пути», — последнее упоми­нание о дороге в Котловане. Компенсацией за утрату физического из­мерения становится обретение метафизического: дорога — это вечный поиск истины, попытка возвращения к забытым основам бытия.

Мотив дороги, таким образом, в повести Платонова не лишается сво­их традиционных функций — он задает вектор сюжета и определяет по­рядок следования событий. Однако меняется зна­чение самого понятия «дорога». У Платонова дорога становится не толь­ко пространственным понятием, но и понятием экзистенциальным: ге — рой-странник проходит свою дорогу в вечном, бесконечном поиске смысла, и идти для него — важнее, чем дойти.




На тему: Мотив дороги в сюжете и композиции повести «Котлован»