На тему: ОБРАЗ «ДУБИНЫ НАРОДНОЙ ВОЙНЫ»

Л. Толстой одним из первых в русской и мировой литературе воссоздал картины народной партизан­ской войны и сумел раскрыть ее истинный смысл и значение. С исторической достоверностью и прав­дивостью великий русский писатель показал, как «дубина народной войны», которая действовала с «простотой и целесообразностью», привела к победе над завоевателями. В действиях партизанских отря­дов 1812 года он увидел ту высшую форму единения народа и армии, которая коренным образом изменила самое представление о войне.

Л. Толстой отмечает,

что «со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние представления войн. Сожжения городов и деревень, отступление по­сле сражений, удар Бородина и опять отступление, пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспор­тов, партизанская война — все это были отступления от правил».

Л. Толстой говорит, что Наполеон, который впер­вые в своей военной практике столкнулся с подобным явлением, «не переставал жаловаться Кутузову и им­ператору Александру на то, что война велась против­но всем правилам». Попутно автор замечает: «как будто существуют какие-то правила для того, чтобы

убивать людей».

Перед началом Бородинской битвы во время свида­ния с Пьером князь Андрей говорит, что когда под Смоленском «мы в первый раз дрались… за русскую землю», то «в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы».

К Бородинской битве готовилась не только регу­лярная армия, но и ополченцы. Один из раненых сол­дат в обозе, встреченном Пьером по пути в Бородино, говорит: «Нынче не то что солдат, а и мужичков ви­дал! Мужичков и тех гонят. Нынче не разбирают…

Всем народом навалиться хотят, одно слово — Моск­ва. Один конец сделать хотят». Но Пьер понял смысл услышанного только тогда, когда «увидал в первый раз мужиков-ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хо­хотом, оживленные и потные, что-то работали напра­во от дороги».

Скрытая «теплота патриотизма» завладевает Куту­зовым, которому докладывают, что мужики-ополченцы надели «белые чистые рубахи, чтобы приготовиться к смерти». Он с умилением и восторгом отвечает на это: «Чудесный, бесподобный народ!» С той же серьез­ностью и основательностью готовятся к важному реша­ющему событию — Бородинской битве — солдаты и офицеры русской армии. Капитан Тимохин говорит Пьеру и князю Андрею: «Что себя жалеть теперь!

Сол­даты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят».

После Бородинской битвы все население, как один человек, бросая свое имущество, «потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства». Но и те простые люди — ремесленники и фабричные, что оставались в городе, готовы были встать под знамена защитников родины. Л. Толстой говорит, что «понимание народа было настроено на высокий лад». Люди «не щадя жи­вота, желали послужить» отечеству.

Однако ни губер­натор, ни полицмейстер, ни другие высшие чиновники Москвы не имели того же настроения и больше заботи­лись о собственной безопасности.

Несмотря на отсутствие общей команды, после прихода французов Москва была похожа на покину­тый улей. Улицы были пусты, никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов». Народ самостоятельно позаботился о том, чтобы захватчики чувствовали себя как на пороховой бочке.

Под ними в прямом смысле горела земля. Мужики Карп и Влас и «все бесчисленное количество таких мужиков» не только не везли сена в Москву за большие деньги, но и жгли его. Они жгли все, что осталось от населения и могло пригодиться французам.

Действенную помощь своей армии оказывал народ, уходивший в партизанские отряды. Их тогда были сот­ни — крупных и мелких, пеших и конных, с артилле­рией и просто с рогатинами. «Был начальником партии дьячок, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов».

Партизанское движение занимает особое место в истории Отечественной войны 1812 года. Сила парти­занских отрядов состояла во внезапности нападения, неуловимости для регулярных войск. «Партизаны уничтожали великую армию по частям. Они подбирали те опадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева — французского войска, и иногда трясли это дерево».

И сколько ни жаловались Наполе­он и его маршалы на то, что русские ведут войну «не по правилам», как ни стеснялись при дворе императо­ра Александра говорить о партизанах, «дубина народ­ной войны поднялась со всей своей грозной и величест­венной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и пра­вил… поднималась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

В романе «Война и мир» Л. Толстой прославил и уве­ковечил на все времена образ «дубины народной войны». Вместе с тем он прославил русский народ, который сме­ло, решительно и безоглядно поднял ее на врага.




На тему: ОБРАЗ «ДУБИНЫ НАРОДНОЙ ВОЙНЫ»