На тему: образ времени в романе «Белая гвардия»
Стремление осмыслить судьбу незыблемых нравственных истин в переломную историческую эпоху отличает и роман М. Булгакова «Белая гвардия» . Обращает на себя внимание летописно-библейский зачин романа: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918-й, от начала же революции второй». С одной стороны, писатель дает точную датировку событий, а с другой — включает их в обобщенно-символический план, указав на библейский миф творения. После приведенного зачина, использующего образы Священной Истории, следует изображение плана
Приведенное начало показывает особенности философской символики произведения. В основе романа М. Булгакова находится триединство: это мир реальный, земной, который воссоздан писателем в мельчайших достоверных подробностях; мифологический мир Священной Истории и мир космический. Такое сложное построение
Основные мотивы произведения, как в увертюре к симфонии, сведены воедино в первом же эпизоде: движущееся, изломанное время, Марс, Венера. Но единство это мнимое, здесь начало разрыва, страданий, смерти: семья в последний раз собралась вместе — для похорон матери. Смерть матери осмыслена как тема Богородицы, оставляющей детей своих на земле для жизни, «а им придется мучиться и умирать».
Художественная логика автора становится еще понятнее, если вспомнить о том, что мать Булгакова умерла в феврале 1922 г., и эта потеря, наряду с полученными известиями о пропавших в гражданскую войну братьях, стала сильнейшим биографическим толчком к созданию книги о «великих боях», «осиротевшей земле» и «потерянном Доме». Но в романе автобиографические в основе своей события имеют другую датировку: смерть «мамы, светлой королевы», совпадает с «кровавыми годами» революции, а рассказ об этом событии перенесен на канун Рождества — символа счастливого детства и одного из самых светлых христианских праздников. Вечное, несмотря ни на что, торжествует…
Обобщенно-символический план повествования подчеркнут эпиграфами к роману. Один из них взят из Апокалипсиса: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими…» Мотив трагических испытаний и мотив нравственного суда заострены в приведенной Булгаковым цитате. Второй эпиграф — строки из «Капитанской дочки» А. С.
Пушкина, в которых образы ветра, снега, метели символизируют историческую смуту, осмысленную как катастрофа вселенская. Это обращение к Пушкину позволяет включить события революционных лет в историческую перспективу не только по вертикали, но и по горизонтали.
На отмеченных принципах построен и многослойный, многозначный образ времени в романе «Белая гвардия». Это прежде всего конкретное историческое время и личное, частное время семьи Турбиных, находящееся в диалектическом единстве. Здесь важны минуты, часы, дни, точная датировка событий, позволяющая передать движение, дух изменений, вихрь истории, захвативший частные судьбы людей.
Второй исторический пласт — тысячелетняя история России, запечатленная в многочисленных деталях, явных и скрытых цитатах,- история от летописей, Мазепы, Петра, пугачевского бунта до дней революции. Это определяет ощущение перспективы, движения во времени, одновременно придает всей неимоверно сложной картине черты устойчивости, возвращает к корням, к основам российской государственности и культуры. И, наконец, изображение времени космического, мифологического позволяет увидеть перспективы будущего, скрытого от героев романа за суровыми испытаниями и страданиями, выпавшими на их долю, дает надежду на очищение и возрождение человека. Так, при чтении Евангелия ум Русакова «становился как сверкающий меч, углубляющийся в тьму…
Он видел синюю, бездонную мглу веков, коридор тысячелетий».
На тему: образ времени в романе «Белая гвардия»