Народность в философских произведениях Пушкина
Александр Сергеевич Пушкин. Долго и настойчиво Пушкин обсуждал состояние русской критики, высмеивал царившую в ней безотчетность суждений. Каченовский — «туп и неучен», Греч и А. Бестужев — «остры и забавны», Кюхельбекер — узок и резок, Вяземский — замысловат, но небрежен в общих понятиях, Плетнев — беззуб и пишет «добренькие» критики. Только у Веневитинова и Киреевского блеснули лучи дельной, философской критики.
Пушкин спорил со своими друзьями-критиками. Он защищал Жуковского от чрезмерных нападок Кюхельбекера
Спорил с Рылеевым о тенденциозности поэзии; ничего нельзя достичь выкриком, заметкой; «…сатира не критика, эпиграмма не опровержение». «Именно критики у нас и недостает… Кумир Державина 1Д золотой, 3Д свинцовый доныне еще не оценен… Мы не знаем, что такое Крылов» . А ведь: «Состояние критики само по себе показывает степень образованности всей литературы вообще» . Истинная критика должна быть «наукой», открывать красоты и недостатки
Пушкин-критик ссылался иногда на авторитеты мировой эстетической мысли, на де Сталь. Определение критики как науки заимствовано у Винкельмана. В высказываниях о драме с контрастным сопоставлением Шекспира и Расина есть заметный след влияния «Курса драматической литературы» Ф. Шлегеля. По всей вероятности, Лессинг оказал влияние на Пушкина в его рассуждениях об условной правдоподобности изображения действительности в искусстве. Пушкин заявлял: «Между тем, как эстетика со времен Канта и Лессинга развита с такой ясностию и обширностию…», мы все повторяем старые истины «педанта Готшеда» .
Но школа мысли у Пушкина была все же другая, не в духе немецкой идеалистической эстетики. У Пушкина сильны традиции русского и французского просвещения. Системным и образующим центром критики Пушкина было его собственное реалистическое творчество, связи с традициями русской и мировой литературы.
В статьях и набросках «О французской словесности» , «О причинах, замедливших ход нашей словесности» , «О народности в литературе» , «О русской литературе, с очерком французской» Пушкин вслед за декабристами обсуждал вопрос о национальной самобытности русской литературы. Указание на «климат», «тьму обычаев, поверий и привычек» у него общее с ними; но положение об «образе мыслей и чувствований» вело уже к смещению всей проблемы от источников народности к ее конкретно-историческим формам, а упоминание об образе правления обогащало представление о причинах, определяющих народный характер.
Народность мыслится Пушкиным еще как нечто замкнутое в себе: «Народность в писателе есть достоинство, которое вполне может быть оценено одними соотечественниками — для других оно или не существует, или даже может показаться пороком…» . В таком именно плане трактована Пушкиным народность Лафонтена и Крылова в статье «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова» . Лафонтен и Крылов — представители духа обоих народов. Пушкин не задается вопросом, нет ли разницы между Крыловым и Лафонтеном как людьми XIX и XVII веков, совершила ли какой-либо прогресс сама басня за это время; оставались в тени вопросы: какие факторы формируют народность сегодня, в каком отношении понятие русской народности находится с петровскими преобразованиями, каково соотношение народного и национального, национального и общечеловеческого?
Глубже высказывался Пушкин о реализме и художественной типизации. Себя Пушкин называл «истинным романтиком», явно подразумевая свой реализм, и «поэтом действительности», углубляя определение, данное ему только что И. Киреевским. Пушкин искал подлинные законы «вольного», «широкого», «свободного» изображения нравов и обстоятельств.
Правдоподобие Пушкин понимал прежде всего в буквальном смысле слова. Он указывал на ошибки против истории в «Думах» Рылеева, в стихах и прозе Батюшкова, в байроновском «Дон-Жуане». Но в общем Пушкин придавал более глубокий смысл понятию правдоподобия в искусстве «Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах…» . Именно в таком смысле надо художнику-поэту «воскрешать век минувший во всей его истине» . Эта истинность может быть достигнута путем сочетания правдивости бытовых подробностей с верно понятым общим смыслом истории или современной действительности.
В творчестве В. Скотта, «шотландского чародея», прельщало Пушкина то, что он знакомит с прошедшими временами «современно», наглядным образом.
У Шекспира — мастера раскрывать противоречия — правдоподобие высшего порядка. «Лица, созданные Шекспиром,- писал Пушкин,- не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей». То есть они и живые существа, и обобщенные типы. Пушкин пошел дальше карамзинской трактовки шекспировской характерологии: характеры суть индивидуализированное типическое.
Пушкин указывал также, что искусство есть условное изображение жизни. Романтикам условность была нужна для оправдания своих фантазий, классицистам — для «украшения» действительности. Пушкин-реалист толковал об условности как о неизбежной специфической особенности воспроизведения правды действительности в художественных формах.
Он высмеивал наивное понимание правдоподобия в искусстве. Из всех родов сочинений самыми неправдоподобными оказываются драматические. Все правила драматургии проистекают из жестких законов сцены — пантомимической игры перед зрителями. В драме за три часа показывается «судьба человеческая, судьба народная» .
Кстати сказать, эту формулу Пушкина надо понимать как формулу диалектическую, а не в том смысле, что драма народная есть нечто отдельное от драмы человеческой. Личные судьбы героев раскрываются на фоне народной жизни и в связи с ней, а народная жизнь складывается из индивидуальных человеческих судеб и входит в судьбу общечеловеческую. Пушкин верно почувствовал, что «дух века требует важных перемен и на сцене драматической». Драма родилась на площади, для народного увеселения. Русской драме «приличнее не придворные обычаи» Расина и Корнеля, а Шекспир.
Первым опытом шекспировского сочетания судеб народа и личности в творчестве Пушкина был «Борис Годунов».
Черты реалистической эстетики видны у Пушкина и в трактовке проблем творческой субъективности художника. Еще Пушкин-лицеист главный недостаток Шаховского видел в том, что тот «не хотел учиться своему ремеслу». Пушкин выступал против романтической теории интуитивного, бессознательного творчества.
Вдохновение само по себе не что иное, как «расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно и объяснению оных. Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии». Сознательность творчества, полное самообладание художника — закон творчества. Пушкин советовал современным ему русским поэтам иметь «сумму идей, гораздо позначительней, чем у них обыкновенно водится» .
На чисто карамзинский вопрос: что нужно драматическому писателю? — Пушкин отвечал: философия, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения. Ответ Пушкина был неизмеримо более содержательным, чем ответ Карамзина на аналогичный вопрос. Ответ Пушкина вбирал в себя весь опыт русской литературы, который она приобрела, пройдя романтический этап и вступив в этап реалистический.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Народность в философских произведениях Пушкина