О некоторых читательских потребностях в XI-XII веках
Нельзя не заметить, что в типичной тематике предисловий на Руси XI-XII вв. далеко не все объяснимо только эгоистическими потребностями древнерусских книжников в читательском внимании. Нуждаясь в читателях, книжники неизбежно должны были идти навстречу специфическим интересам другой стороны. Шли они, в частности, навстречу читательской потребности заблаговременно получать сжатую характеристику содержания и состава предлагаемой книги или произведения.
Мы вновь основываемся на предположении о том, что древнерусские книжники переосмысляли
Данная Потребность древнерусских читателей не отличалась индивидуальностью, по являлась характерной для читателей византийских, древнеболгарских и т. д. Пожалуй, большая часть типичных тем в предисловиях отражала вечные интересы читателей, и, следовательно, распространенность предисловий на Руси XI-XII вв. была обусловлена преимущественно повторением и продолжением
Правда, большая часть типичных тем в предисловиях не прямо удовлетворяла читательские потребности, а являлась лишь отзывом о них. По склонности древнерусских книжников к определенному набору типичных высказываний о книге, чтении и читателях, вероятно, можно догадываться об особенности именно древнерусских читательских запросов XI-XII вв. Облик читателя XI-XII вв., восстанавливаемый по совокупности типичных оценок, получается двойственным.
Предисловия указывают на то, что читатели XI-XII вв., желавшие охватить всю книжную «премудрость», особенно ценили ее облегченную форму — сборники извлечений, отрывков, высказываний. Подобные сборники существовали, разумеется, во все времена. Но в XI-XII вв. тема восхваления «сборности» как важного достоинства книг была типичной для предисловий. В предисловиях к «Изборникам», «Пандектам», «Патерикам», «Кормчим», «Хроникам» и др. книжники постоянно подчеркивали нужное для читателей. Потребностями в утешительности и верности книг, кажется, исчерпывается число относительно светских читательских потребностей.
В итоге, по типичному содержанию книжных предисловий, распространенных в читательской среде XI-XII вв., воссоздается специфический облик древнерусского читателя-неофита, поверившего в великую пользу книг вообще и божественных книг в частности, но предпочитавшего произведения попроще и доступнее и различавшего от их чтения лишь скудную, зачаточную пользу собственно светского характера. Таковым было «отрочество» русского читателя.
Наше предположение о существовании в древней Руси XI — XII вв. особого типа читателя-неофита нуждается в обосновании на более широком круге источников, нежели предисловия. Необходимо проанализировать записи и глоссы писцов; авторские отступления в текстах сочинений; произведения, написанные в форме вопросов — ответов и в форме толкований; наконец, правила о книгах в «Кормчих» и тому подобных памятниках. Но уже сейчас можно поставить вопрос: не благоприятствовали ли потребности и возможности читателя-неофита становлению стиля монументального историзма, при котором «литература знала только две краски — черную и белую», а изображения людей были «лаконичны, энергично выписаны и просты».
В тексте «Слова» наряду с именованием «Буй-Тур» дважды встречается синонимичное ему обращение «Яръ Туре Всеволоде». Этот вариант прозвища Всеволода мешает О. О. Сулейменову, поэтому он приписывает его не оригиналу «Слова», а переписчику XVI в. Но в тексте есть еще случай, когда Всеволод назван только словом «Туръ» . И в этом случае, оказывается, повинен переписчик XVI в., когда он «вовсе отказывается от эпитета».
И далее вся позитивная наука, сложившаяся вокруг изучения «Слова» , характеризуется так: «За два века ораторства в библиографии по «Слову» накопилась не одна сотня названий, в которых, как в болоте, буксуют одни и те же аргументы, не всегда научные, но всегда патриотические». Не говоря уже о недопустимости стиля, нам представляется ошибочной главная мысль этой фразы. Мы полагаем, что патриотическая настроенность советских ученых вообще и исследователей «Слова» в частности помогает им в их научной работе тем более, что в данном случае она отвечает высокой патриотической настроенности самого изучаемого памятника.
О некоторых читательских потребностях в XI-XII веках