О развитии прозы о Великой Отечественной войне
Изображение характеров во времени становится художественно необходимым. В содержании обозначились довольно четко четыре эпохи: довоенное время, война, 45-й — 50-е годы и современность. Например, в романах Ю. Бондарева «Тишина», «Берег», «Выбор», в повестях В. Быкова особую весомость приобретают предыстории персонажей, в ситуациях и финалах отчетливы связи с современностью.
Существенно меняется интерпретация того или иного исторического периода и формы изображения времени. В книгах конца 50-х годов предвоенная пора рисовалась
Воробьева и др. ). Духовно-нравственная, идейная атмосфера предвоенной жизни оказала, как в этом убеждают авторы, сильнейшее и определяющее влияние на духовный облик нескольких поколений героев. Герои романа К.
Симонова «Живые и мертвые», сформировавшиеся в довоенные годы, проходят испытание в условиях войны, небывало тяжких и трагедийных. Выдерживают его именно те, у кого
В данном случае проводится принцип распознавания сущности характера в условиях исключительных. Ю. Бондарев в своих произведениях изображает трагическое столкновение юности с войной и смертью. В этом противоборстве побеждает человечность героев, вооруженных убеждением, высокими понятиями долга и чести, глубоким патриотическим чувством.
А. Адамович, исследуя документальный материал, создает масштабную картину всенародной войны с фашизмом во имя идеалов Родины и социализма. Время войны изображается как целая эпоха многогранной человеческой деятельности, напряженной, драматической, по сути своей героической. В. Быков рассматривает войну как «… целый комплекс человеческих и общественных отношений, многие из которых так или иначе оказываю свое воздействие и на жизнь последующих за ней поколений»62.
Сражения с врагом на фронтах, труд, небывалые человеческие переживания, героика. В драматических условиях войны раскрывалась сущность характеров, многие прежде устойчивые понятия, пройдя проверку, обнаруживали истинный смысл и подлинную цену. Война утвердила нравственные нормы и требования к человеку на все последующие годы. В системе художественных средств возобладал психологический анализ, который отличается гибкостью, точностью и разносторонностью изображения внутренних побуждений, диалектики души и жизни сердца. Вполне понятно, что состояние действующих лиц анализируется в прямой зависимости от хода событий, когда выявляются резкая смена чувств и напряжение переживаний.
Принцип синхронного изображения событий и душевных переживаний героев широко используется в военной прозе, гак как в самом содержании произведений события предельно «уплотнены» и переход от размышления к действию совершается почти мгновенно.
Разумеется, в каждом отдельном случае формы психологического анализа индивидуальны, как, например, в «Потерянном крове» Й. Авижюса, в повестях В. Быкова, Ю.
Бондарева или В. Распутина. В романе К. Симонова «Так называемая личная жизнь. Из записок Лопатина» 63 отразились общие тенденции развития прозы в 70-е годы: проблематика, умение раскрывать связи разных эпох, образная система, структура произведения, избранная автором; все это представляется важным для понимания особенностей эволюции содержания и формы книг о Великой Отечественной войне. События и характеры в романе К.
Симонова представлены на протяжении длительного времени: от начала войны до ее «последнего лета» 1944 г. Обозначена глубина времени, уходящего в 20 -30-е годы. Вместе с главным героем читатель узнает о событиях, проходящих на разных участках фронта, а также в Москве, Ташкенте, Тбилиси. Война располагает судьбами людей, пронизывая все отношения, окрашивая все своим цветом времени. «Конечно, говорил К.
Симонов, в этом названии есть полемический подтекст, ибо невозможно представить себе в ту пору личную жизнь без войны, жизнь, отрешенную от происходящего»64. Василий Лопатин — «газетчик», много повидавший, испытавший, ему уже за сорок. Лопатин судит умудренно, взвешенно, его оценки и мнения убедительно исчерпывающи.
Голоса повествователя и героя в этом романе образуют сложное единство: «…это правда, что часто и много за эти годы войны говорим, что не ожидали того и не ожидали этого! — размышляет Лопатин.- Говорим о событиях, говорим о людях, говорим о хороших и дурных поступках.
Но все-таки почему так уж много неожиданного? Может, надо поменьше удивляться?
Может, бывало и так, что плоско, скудно, недальновидно думали о жизни, о людях и обстоятельствах? Конечно, проще всего все, что вышло не так, называть неожиданным. Назовешь, и вроде бы уже не надо над этим думать!
Хотя думать, наверное, все же надо!
» Лопатин многое познает заново. Время войны учит его, казалось бы достаточно умудренного жизнью, глубже разбираться в событиях и людях, изменять свои первоначальные оценки, возможно, поверхностные, традиционные, как, например, о писателе, названном в книге П. А.: только и знали о нем, что он «со странностями».
А на фронте он стал «Тушиным»: «…неожиданно, только потому, что сами раньше неглубоко думали: от кого и чего ждать?». Лопатин пересматривает свою неудавшуюся семейную жизнь трезво и самокритично, он не пытается искать виновника этой некрасивой истории.
Люди должны находить в себе силы и волю, полагает Лопатин, чтобы сопротивляться привычке обманывать себя, приспосабливаться к тем отношениям, которые давно стали безнравственными. Лопатина глубоко затрагивают вопросы, существо которых так обнажила и обострила война: долг, совесть, верность идеалам, честность перед собой и обществом, товарищество. Он сурово осуждает тех, кто, руководствуясь эгоистическими соображениями личной выгоды, самосохранения, отступает от законов нравственности, перед которыми все равны. Лопатин отказывается от прощения всех, кто этого не заслуживал, как, например, Бастрюков; неприятен, чужд Лопатину поэт Вячеслав Викторович, убежавший от войны в Ташкент.
Нужно, однако, дать ему «оправдаться» в общем деле — полагает Лопатин, — организовать «поездку на фронт», дать возможность «дальше жить и писать».
Далекий от созерцательности и абстрактного правдоискательства, Лопатин видит обыкновенных людей, выполняющих свой долг; это — рабочие на ташкентском заводе, стойкость и самоотверженность которых поражает его, военного корреспондента, солдаты на фронте, военачальники, журналисты. Чувства любви, «радости и тревоги личной жизни», по его мнению, неотделимы от общественных и народных интересов. Писатель изображает духовную и нравственную жизнь своего героя, напряжение и драматизм которой обусловило время.
О развитии прозы о Великой Отечественной войне