О способности русских прощать врагов

О способности русских прощать врагов

Милосердие и способность прощать врагов всегда отличали русских людей. Свойство быть милосердным не только к род­ным и близким, но и к чужим — это требует от человека трудов и напряжения сил.

Но проблема данного текста заключена не только во все­прощении; она еще в более сложных ситуациях, которые могут возникнуть в жизни. Человек может оказаться перед выбором: должен или не должен он прощать врагам боль за свою рас­терзанную землю, за искалеченные судьбы соотечественников и надругательство

над всем для него святым.

Комментируя данную проблему, следует сказать, что не все русские люди и на фронте, и на освобожденных от оккупантов территориях были способны простить непрошеных гостей за причиненное зло. И быть непримиримыми для наших людей в этих условиях — это становилось их выстраданным правом.

Однако мнение автора в тексте видится очень четко. Люди России, и воевавшие, и гражданское население, в большинстве своем не были враждебно настроены по отношению к пленным немцам. Все понимали, что плен — это следствие той же войны, которая перемолола жизни и судьбы миллионов ни в чем не повинных людей.

При этом кем бы они ни были, воинство ка­ких бы армий ни оказывалось во власти победителей, сами по­бежденные были не в силах что-либо изменить в своей судьбе.

Однако подходы к пленным русским и пленным гитлеровцам, которые осуществлялись «другой» стороной, были резко про­тивоположны по своему характеру. Фашисты целенаправленно уничтожали попавших в плен воинов Красной Армии, а наше командование сохраняло жизнь немецким военнопленным.

Я согласен с позицией автора и подтверждаю ее следующим первым примером. Исполненным высокого гуманизма было отношение русских к пленным также и в войне 1812 года. В ро­мане Л. Н. Толстого «Война и мир» есть сцена: главнокоман­дующий русской армией Кутузов осматривает свои полки после победного Красненского сражения и благодарит их за ратные подвиги. Но при виде тысяч больных и изнуренных пленных французов взгляд его становится сочувствующим, и он говорит о необходимости «пожалеть» побежденного врага.

Ведь настоя­щие воины сражаются с противником в открытом бою. А когда он повержен, спасать его от верной гибели становится долгом победителей.

Второй пример в доказательство правоты позиции автора я привожу из жизни, основываясь на реальных фактах. Колонну военнопленных немцев под конвоем вели по улице маленького городка. Русская женщина вынесла три вареных картофелины и два куска хлеба — все, что было в доме из еды в этот день, и от­дала пленному болезненного вида, еле передвигавшему ноги.

В заключение можно сказать, что высокий гуманизм русских людей проявлялся в великодушном отношении к побежденному противнику и в умении отличить подлинных врагов от тех, кто оказался в гуще кровавых событий не по своей воле.




О способности русских прощать врагов