Образ и характеристика Ставрогина по роману Бесы
Споры вокруг того, что выражает фигура Ставрогина, ведутся и не утихают наравне со спорами вокруг Гамлета или Чацкого. На мой взглядой, почвой этому служит, прежде всего, неясность поведения героя, его неспособность сделать или сказать что-то вполне. В различных мнениях о нем любят доводить его до абсолюта, довершить незаконченную картину; так, одна известная специалист по Ф. М. предлагает разглядеть за Ставрогиным Христа.
Или же видят в нем воплощение беса, разумно воспринимая его как центрального персонажа романа с таким говорящим названием.
Скорее, он — самый что ни на есть человек; то есть, человек «очищенный» от всего, как то: Бог, Родина, любовь, короче говоря, от всякой мощной опоры человеческой жизни.
Финальное его письмо к Дарье Павловне говорит о нем, пожалуй, больше, чем что-либо в романе. О цели он пишет, что нет у него такой, хотел бы найти, да не получается. Полюбить кого-то?
Он предупреждает Дашу, что «любовь моя будет так же мелка, как и я сам». Ни одной идее поверить он не может. В России «ничем не связан», а в других краях и тем более.
В свое время понадеялся
Человек без всего! Человек в чистом виде. Ободранный, как липка, по старому сравнению.
Ни за что не схватился, ни за что не закрепился.
А к «ободранному» человеку бес, куда более полнокровный по своей природе, пристает с охотой. Как и к свинье, что мы знаем из Евангелия, что вспоминается в эпиграфе к роману и столь волнует Степана Трофимовича, перед смертью отыскивающего в Священном Писании свет. Ведь такой «ободранный» человек — «не горячий, ни холодный», как написано, опять же в Писании, в Откровении, и что опять же читается Степану Т..
Кажется, в «Письмах Баламута» К. С. Льюиса бесы не меньше своего соратника Петра Верховенского из другого романа рассчитывают заполучить бесстрастных в свои ряды. Бесстрастие обеспечивает возможность им внушить человеку ту или иную страсть по своему, наиболее выгодному расчету, страсть нередко опустошающую и бессмысленную.
Поэтому-то Петр В. и недоумевает, когда Ставрогин не внимает его увещеваниям.
Но пусть план «А» провален; поймают не на этот раз, так на другой. Ставрогин, впрочем, думает, что не поймают. Он ведь не готов поверить никакой идее; что может тогда его уничтожить? Вроде бы жить и жить, но покоя нет — достают ведь! Самоубийство?
Тоже идея все-таки, идея, требующая, казалось бы, эмоционального погружения. Однако, тут он попадается, потому что жизнь и смерть — важнейшие идеи, и к столкновению между ними все равно все приходит. Тут жизнь оказывается более низкой и никчемной идеей, чем смерть; это и выдает, что Ставрогиным все-таки завладели те, от кого он так долго как бы держался независимо, не шагая ни к аду, ни к раю, а пребывая вроде бы в какой-то собственной плоскости.
Образ и характеристика Ставрогина по роману Бесы