Образы бабы Палажки и бабы Прасковьи
Иван Нечуй-Левицкий посвятил этим колоритным образам — бабе Палажке ее вечной сопернице бабе Прасковье — отдельные рассказы, юмористическая струя в названиях которых, наверное, привлечет читателя и заставит прочитать их на досуге: «Благословите бабу Палажку скоропостижно умереть» и «Нельзя бабе Прасковье удержаться на селе». «Кайдашева семья» хотя и весело читается, но это печальная повесть о судьбе украинского села второй половины ХІХ ст., это горькая правда о губительности эгоизма и злости, о худших сторонах нашего национального
С уверенностью можно утверждать, что сама Божья милость, сама Божья благодать подарила Украине этого прозаика, как незадолго перед этим, снова же таки благодаря Богу, подарен был Украине и гениальный Тарас Шевченко. Символично,
Как вам уже известно, композиция художественного произведения состоит из сюжетных элементов и внесюжетных. Одной из ярчайший композиционных особенностей повести И. Нечуя-Левицкого «Кайдашева семья» является нагнетание эпизодов и сцен ссор, благодаря чему достигается напряженность в развитии событий, четко очерчивается характер конфликта.
Именно диалоги сыграют чуть ли не основную композиционную роль в произведении — они «двигают» сюжет, раскрывают психику героев. Эти сцены изображены в юмористически-сатирическом духе.
Вспомните конфликты Кайдашей из-за мелочей: мотовило, яйца, курица, кружка, петух, кабан, груша. Последствия этих ссор ужасны, ведь они приводят к нарушению извечных этических норм народной морали: сын поднимает руку на отца, гонится с палкой за матерью, а потом загоняет в ставок, готов ударить ее, но останавливается, так как «не так жаль матери, как сапог». Мотря выбивает Кайдашихе глаз…
Содержание и форма произведения тогда гармонично объединены, когда читатель не замечает в нем элементов композиции, когда в тексте органически чередуются между собой комическое и драматическое, а кроме того, присутствует главнейший нерв любого стиля — лирика. «В реалистической иронии «Кайдашевой семьи» лирике необходимо было появляться в промежутках между наиболее горячими зонами сюжета, когда ощущалось, что «сварливое» настроение вот-вот станет показывать признаки усталости. Большие резервы для писателя здесь таились в образе Лаврина и его будущей жены Мелашки». Эпизод, в котором Лаврин впервые увидел Мелашку, наполнен светлым и нежным, юноша ощутил, «что она будто осветила всю его душу, осветила густую тень под вербой, будто солнцем, и побежала на горку звездой… Без Мелашки ему стал мир немил…
Как только наступал вечер, как только высыпали звезды на небе, его тянуло в Биевцы… Ему казалось, что его несут крылья.
Всю дорогу то свирель его играла, то песня будто сама пелась». Интересно, что «Кайдашева семья» имеет две версии финала-развязки. По первой версии — дело с грушей не закончилось: она разрасталась вширь и вверх, родила очень густо, беся и взрослых, и маленьких Кайдашей.
По второй: «Дело с грушей кончилось неожиданно. Груша засохла, и две семьи помирились. В обеих усадьбах настал мир».
Литературовед С. Ефремов отбросила оба варианта: он считал, что дело не в груше, а в социальных причинах, в писательском умении или неумении психологически обосновывать причины.
Образы бабы Палажки и бабы Прасковьи