Осмысление трагедии в поэме И. Драча «Чернобыльская мадонна»
Наверное, наибольшее наслаждение и радость, пылкую любовь к родному краю, к жизни вызывает общение с природой. Она всегда очаровывала нас, волновала и волнует каждого человека. Шепот голубой воды, зеленых дубрав, пение звонкоголосых птичек, запах и разнообразие цветов — все это дорого сердцу, несравненная природа родного края. Природа и мать — неотделимы.
У каждого из нас остался в сердце дорогой уголок, где прошло детство: солнечный сосновый бор с земляничными лужайками, тропинка, возле которой растут васильки и маки, и рядом с этим
Каждый из нас ответит на этот вопрос по-разному и неоднозначно. Мир, в котором мы живем — это мир разнообразных соотношений и связей. И то, что мы оказались сегодня с глазу на глаз с такими бедами, как духовное обнищание народа, упадок культурного наследства, разрушение природы, является следствием разрыва человека со своим духовным миром. «Когда мы к природе не будем милосердными, то она нас съест», — пророческие слова, так как люди живут в неразрывной связи с ней, и губя ее, губят и себя. С появлением
Не спасут ни дорогие комфортабельные бомбоубежища, ни супернадежные средства защиты.
Чернобыль — небольшой украинский городок, который утопает в зелени, в вишнях и яблонях. Казалось, что здесь гармонично слились красота полесской природы и скрытые в бетон четыре блока АЭС. Но наша память и память многих следующих поколений помнит.
Будто и снова возвращаемся к трагическим апрельским дням 1986 года, когда ядерная смерть угрожала всему живому. Вырвавшись из-под власти небрежных властей, она вызвала человеческие жертвы, боль и опустошение.
Будет ли апрель, как всегда, Даром весенней сдобы, Собственным ли именем беды Мы назовем его — «Чернобыль»?
Когда-то, очень давно, известный поэт Павел Тычина, находясь на доядерной Чернобыльщине, писал об этой земле, как шедра на урожай, говорлива в Крестьянских заботах, где бурлила жизнь, что не утихала временами и ночью… Это было когда-то! А ныне поля и луга, леса и озера, реки и ставки Чернобыльщины тяжело поражены невидимой черной болезнью. Дичает земля, хотя еще цветут и плодоносят сады.
Но никто не потребляет тех горьких плодов, никто не идет в лес за его когда-то щедрыми дарами. Беда растворилась в ароматном воздухе, в бело-розовом цветении абрикосов, в воде сельских колодцев, в молоке коров, и разве только в этом? Она растворилась в людях. Эта трагедия войдет в историю, как неизлечимая рана на теле Украины.
Весьма дорого заплатили мы за Чернобыль. За несколько дней человечество сделало шаг из эпохи доатомной в эпоху неизведанную. И по-новому, гневно, как приговор несуразности и бессмыслице, звучат слова Лины Костенко:
Загадили леса и землю забросили. Поставили АЭС в верховьях трех рек. Это кто же вы есть, люди, каннибалы?! Ударил черный звон.
И довольно болтовней.
Итак, дело не в атоме, а в душе каждого человека. Живые поэтому и остаются живыми, потому что они свое слово и свое дело соединили с бессмертием народа. Как соединил все это талантливый украинский поэт Иван Драч, творчество которого сконцентрировано не на прошлой, а на возможной будущей войне, на угрозе атомного уничтожения человеческой цивилизации. Он настойчиво предостерегает нас, рисуя жуткие видения атомных бомбардировок Японии, бескрылые ветры обезумевших чаек над островками, где состоялось испытание оружия массового уничтожения. Возможно, глубже других мастеров слова поэт ощущает связь совести возрастов с силой общества, которое и родилось для того, чтобы спасти человечество от бесконечных военных пожаров.
Может, впервые в мировой философской лирике Иван Драч поставил вопрос, правомерно ли развитие научной мысли, если его следствия используются для изобретений орудий массового убийства? И сам на этот вопрос отвечает в своей поэме — трагедии «Чернобыльская мадонна», утверждая:
За мудрость всемирную глупых академий Платим бессмертием — жизням молодым…
Безусловно, большая и волшебная та страна, из которой выходят все люди. Из нее выходят, а назад не возвращаются. Называется она страной Детства. Там начинается человек, его чувства: любовь, сочувствие, милосердие.
От материнского тепла прорастает любовь к земле, к людям. Женщина, которая слышит первое дыхание своего ребенка, и женщина, которая слышит последнее его дыхание — два разных человека. Разные — как счастье и горе, добро и зло, жизнь и смерть.
И обе они слились в едином слове — иметь.
Читая поэму «Чернобыльская мадонна», видишь перед собой страшные и трагические судьбы женщин:
От Вишгородской мадонны и к Сикстинской, От Марии Оранти и к Атомной японке…
Что ощущали они, что пережили героини этой скорбной песни? Куда ходили босые материнские ноги, которые искали в саркофаге, наверное, любимого сына, чья душа гремела в черную пропасть.
Где найти километры целлофана На рукотворное Киевское море, снова спрашивает автор.
Сможет ли родить здорового ребенка чернобыльская трактористка, которая каждый день глотает пылищу с радионуклидами? Наверное нет! Как не вспомнить хрещатицьку мадонну, которая родила мертвого ребенка:
Ты — обезумевшая. Из лохмотья куклу ты Несешь — куда? Разве в психиатричку?!
Даже старую мать никому похоронить! Она уже и могилу для себя выдолбила за месяц, гроб приготовила, хлеба напекла… Осталось только похоронить, но она еще живая, силком пьет отравленную воду, ожидая смерти:
Дай еще воды глотну. Глоточек еще. Глоток.
Как жить дальше, к чему стремиться, так как: На вечной дороге распяты мы…
Человек, к сожалению, смертен. И каждый из нас отживает свое время на этой земле. Впереди — множество проблем, горы знаний, проблемы которые нелегки. Но делать это надо, чтобы не быть выброшенными из жизни.
Итак настало время человечеству остановиться, осмотреться кругом, увидеть над собой золотые звезды, синее небо, прислушаться к пению птиц, задуматься над своим назначением на Земле, защитить природу. Чтобы всегда ласкал глаз спокойный черно-белый аист над крышами человеческих домов!
Осмысление трагедии в поэме И. Драча «Чернобыльская мадонна»