Отражение жизни в лексике поэмы «Мертвые души»
Словарный состав языка Гоголя в поэме «Мертвые души» определяется, с одной стороны, грандиозной темой, избранной Гоголем, — «показать хотя с одного боку вею Русь», — с другой стороны, отношением автора к изображаемому материалу — острой сатирической направленностью всего произведения. Более ста лет отделили нас от того времени, которое отразил в своей поэме Гоголь. В общественной жизни России за эти сто лет произошли глубокие и коренные изменения.
Естественно, что наша молодежь, живущая в пору великих строек коммунизма,
В поэме «Мертвые души» Гоголь широко раскрывает панораму России 30-40-х годов. Изображая жизнь во всем ее многообразии, в крупном и в мелочах, он насыщает страницы своего произведения множеством слов — названий предметов и явлений, характерных для своего времени. Будучи глубоко русским писателем и по душе, и по языку, он называет их так, как называли их в обыденной речи, так,
Но хорошо понятное каждому даже простому человеку времен Гоголя непонятно нашему учащемуся и( требует от учителя работы по уточнению содержания целого ряда слов, встречающихся в гоголевском тексте:
Столбовая дорога, «почтовая дорога, бричка, дрожки, колымага, коалы, запятки, ямщик, кучер, форейтор; харчевня, трактир, половой, целовальник, постоялый двор, сидельцы, Станционный смотритель, сбитенщик, гостиный двор, откупщик; полиция, полицейский, квартальный, будочник, караульная будка, алебарда, жандарм, частный пристав, капитан-исправник, полицеймейстер, почтмейстер, вице-губернатор, губернатор, сановник; штабс-капитан, штабс-ротмистр, коллежский советник, надворный советник, коллежский регистратор; ваше благородие, ваше высокоблагородие, ваше превосходительство; статская служба, служб,- государская, присутственные места, гражданская палата, опекунский совет, земский суд, крепостная экспедиция, повытчик, подьячие, дворовые, крепостные, дворня, лакей, ливрея, людская, ключник, ключница, барынина фаворитка, ревизские души, ревизская сказка, купчая крепость; жалованье, подати, оброк, тягло, барщина, пошлинные деньги, подушные деньги, ассигнации; военные поселения, немецкие колонисты, кантонисты и пр.
Это жизнь эпохи Гоголя, отраженная автором в поэме и запечатленная в точных, конкретных словах/ Так, в языке Гоголя мы находим названия разнообразных видов одежды его времени.
Классическими стали «фрак брусничного цвета с искрой» и «шинель на больших медведях», крытых коричневым сукном, у Чичикова. Запоминаются его «сафьянные сапоги с резными выкладками разных цветов» и «шотландский костюм» .
Подробнее показано и названо платье Чичикова во втором томе, когда он расположился у Андрея Ивановича Тентетникша. На столе поместились панталоны под фрак, панталоны новые, панталоны серенькие, два бархатных жилета и два атласных и сюртук. Здесь жомы видим и обувь Чичикова: сапоги не совсем новые, другие совсем новые, лакированные полусапожки и спальные. Чичиков носил «белей и чище снегов» воротнички и манишку.
Далее мы встречаем Чичикова и персидском халате из золотистой ярмы, с ермолкой, вышитой золотом и бусами, на голове, и, наконец, ВИДИМ его в костюме, в котором он Ползал на коленях перед князем, именно: во фраке наваринского пламени с дымом, в бархатном жилете г атласным галстуком.
Кстати сказать, не отмечая нарядности в одежде даже крупных чиновников, Гоголь не забывает подчеркнуть на висевшем в комнате у Коробочки портрете старика «красные обшлага на мундире, как нашивали при Павле Петровиче», или показать портрет Маврокордато «в красных панталонах и мундире».
Только один величественный генерал Бетрищев принимает Чичикова «в атласном стеганом халате великолепного пурпура».
Замечателен наряд Плюшкина. На нем было платье «совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот». Трудно было сказать, из чего был состряпан этот капот, или халат: «рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть»; «назади болталось четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага». На шее тоже было повязано что-то неопределенное: «чулок ли, подвязка ли, или набрюшник, только никак не галстук».
На голове — колпак.
Женские образы и поэме встречаются в разных типичных для того Времени нарядах: вот «клетчатый щегольской клок», В котором приехала просто приятная дама, а когда она 6Г0 сняла, то «очутилась в платье модного узора и цвета и в длинных хвостах на шее». Манилова встречает Чичикова в «матерчатом шелковом капоте» батистовым платком в руках, Феодулия Ивановна Собакевич вышла в мериносовом платке и «чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою», а Коробочка с фланелью на шее» и «в каком-то спальном чепце», который утром был сменен.
В связи с изображением Ноздрева, помещика-гуляки и пропойцы, любящего посещать всякого рода увеселения м ярмарки, высматривающего, где бы можно было кутнуть и лишний раз выпить, Гоголь дает перечень вин: тут и портвейн, и госотерн, и мадера, и бургоньон и шампаньон вместе, и рябиновка, и бальзам, и кипрское, двойное клико, богабон и т. д.
Гоголь использует обширный картежный лексикон, тесно связанный с постоянной страстью бездельничающих чиновников и помещиков к карточной игре: зеленый стол, вист, банк, банчишка, фигура, масть, талия, «заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке», «загнуть после пароле… утку», «сорвать банк». Гоголь приводит целый ряд привычных в карточной игре выражений: «пошла, старая попадья», «пошел, тамбовский мужик», «а я ее по усам», «не с чего, так С бубен», черви, .червоточина, пикенция, пикендрас, пичурущух, пичура, пичук.
Таким образом, на основании указанного, сравнительно ограниченного материала нетрудно убедиться, какие разнообразные предметы жизни и мелочи повседневного обихода 30-40-х годов XX в. запечатлены Гоголем на страницах его бессмертной поэмы.
Отражение жизни в лексике поэмы «Мертвые души»