Персонажи Зинаиды Гиппиус
Подобно героям Достоевского, Гиппиус колеблется между двумя полюсами: духовностью и заземленностью, — между горячей верой и вялым скепсисом. У нее очень острое чувство «липкости», слизи и тины повседневной жизни, чувство, что эта жизнь держит в рабстве самое существенное в ней. Типичные для нее мысли отчетливо выражены в переведенном Сельвером стихотворении Психея. Свидригайлов в Преступлении и наказании размышляет, а не есть ли вечность всего лишь русская баня с пауками по всем углам.
Мадам Гиппиус подхватила свидригайловскую
А ПОТОМ…?
— Ангелы со мною не говорят.
— Любят осиянные селенья,
— Кротость любят и печать смиренья.
— Я же не смиренен и не свят:
— Ангелы со мной нe говорят.
— Темненький приходит дух земли.
— Лакомый и большеглазый, скромный.
— Что ж такое, что малютка — темный?
— Сами мы не далеко ушли…
—
— Спрашиваю я про смертный час.
— Мой младенец, хоть и скромен — вещий.
— Знает многое про эти вещи.
— Что, скажи-ка, слышал ты о нас?
— Что это такое — смертный час?
— Темный ест усердно леденец.
— Шепчет весело: «И все ведь жили.
— Смертный час пришел — и раздавили.
— Взяли, раздавили — и конец.
— Дай-ка мне четвертый леденец.
— Ты рожден дорожным червяком.
— На дорожке долго не оставят,
— Ползай, ползай, а потом раздавят.
— Каждый в смертный час под сапогом
— Лопнет на дорожке червяком.
— Разные бывают сапоги.
— Давят, впрочем, все они похоже.
— И с тобою, милый, будет то же,
— Чьей-нибудь отведаешь ноги…
— Разные на свете сапоги.
— Камень, нож иль пуля, все — сапог.
— Кровью ль сердце хрупкое зальется,
— Болью ли дыхание сожмется,
— Петлей ли раздавит позвонок —
— Иль не все равно, какой сапог?»
— Тихо понял я про смертный час.
— И ласкаю гостя, как родного,
— Угощаю и пытаю снова:
— Вижу, много знаете о нас!
— Понял, понял я про смертный час.
— Но когда раздавят — что потом?
— Что, скажи? Возьми еще леденчик,
— Кушай, кушай, мертвенький младенчик!
— Не взял он. И поглядел бочком:
— «Лучше не скажу я, что — потом».
В 1905 г. Зинаида Гиппиус, как и ее муж, стала пламенной революционеркой. С тех пор она написала много прекраснейших политических стихов — легких, неожиданных, свежих, язвительных. Ей прекрасно удался сарказм, — например, стихотворение Петроград: сатира на переименование Санкт-Петербурга. В 1917 г., как и Мережковский, Гиппиус стала яростной антибольшевичкой.
Поздние политические стихи Гиппиус часто не хуже ранних. Но в поздней прозе Гиппиус выглядит малопривлекательно. Например, в ее Петербургском дневнике, где описывается жизнь в 1918-1919 гг., больше злобной ненависти, чем благородного возмущения.
И все-таки нельзя судить о ее прозе только по таким примерам.
Она блестящий литературный критик, мастер замечательно гибкого, выразительного и необычного стиля. Ее суждения быстрые и точные, лет пятнадцать-двадцать назад она убивала своим сарказмом дутые репутации. Критика Гиппиус откровенно субъективна, даже капризна, в ней стиль важнее, чем суть. Недавно она опубликовала — симптом приближающейся старости — интересные отрывки из литературных воспоминаний.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Персонажи Зинаиды Гиппиус