По картине: АНДРЕЙ РУБЛЕВ. «ТРОИЦА»
АНДРЕЙ РУБЛЕВ. «ТРОИЦА»
«Троица» Андрея Рублева была плодом подлинного и счастливого вдохновения — вдохновения художника, который все свои порывы, весь жар своего сердца воплощал в прекрасных красках и линиях. Все то, что ученейшие из византийцев так сложно выражали в своих произведениях, вставало перед его глазами как живое, было близко, осязаемо, выразимо в искусстве.
Он сам испытывал счастливые мгновения высокого художественного созерцания. Близкие его не могли понять, что он находил в древних иконах, работах своих
Прославленный шедевр был создан мастером в годы его наибольшей творческой зрелости. Но высшее вдохновение озарило художника после того, как он прошел путь настойчивых исканий. Еще в ранних произведениях его привлекала композиция в круге как образ гармонического совершенства.
Однако
Чуткость к частностям сочетается с ощущением их сопряженности с целым, с основной темой всего творения. На что бы мы ни обращали свой взор, всюду находим отголоски основной круговой мелодии, соответствия линий, ритмические повторы, музыкальное согласие форм. Все, вплоть до мельчайших подробностей, образует невыразимое словами, но неизменно чарующее глаз симфоническое богатство линейных и живописных отношений.
Краски составляют одно из главных очарований «Троицы».
Рублев был замечательным колористом. Миниатюры «Евангелия «Хитрово говорят о том, что он владел искусством нежных лучезарных тонов. В иконах звенигородского цикла розовые и голубые краски — светлые, нежные — слегка белесоваты, как во фресковой живописи.
В «Троице» мастер поставил задачу, чтобы краски зазвучали во всю мощь, чтобы красочная гармония стала насыщенной и плотной. Он добыл ляпис-лазури, драгоценнейшей и высокочтимой у старых мастеров краски, и, собрав всю ее цветовую силу, не смешивая с другими красками, бросил ярко-синее пятно в самый центр иконы. Синий плащ среднего юноши чарует глаз, как драгоценный самоцвет, и сообщает всему спокойную,
Ясную радость. Поистине такой чистый цвет мог утверждать только человек с чистым сердцем, бодро смотрящий на жизнь.
Но Рублев не остановился на утверждении одного цвета, прекрасного самого по себе. Он стремился создать в своей иконе богатое цветовое созвучие. Вот почему рядом с сияющим «голубцом», как говорили встарь на Руси, чарует взор глубокий вишневый тон и солнечное золото охры.
Может быть, в звонком аккорде этих чистых красок нашли косвенное отражение впечатления от ясного русского летнего дня — золотистой спеющей нивы с яркими синими вспышками васильков.
Но непосредственное ощущение красок родной природы должно было пройти через горнило творческого преображения для того, чтобы вылиться стройной мелодией.
«Троица» Рублева отмечена печатью юношеской свежести и чистоты. Это отпечаток юности русской культуры, ее пробуждающейся весны. Мы не знаем в точности времени возникновения «Троицы», но, надо полагать, возникла она в Итоге многолетних неустанных трудов художника и означает вершину его исканий.
Андрей Рублев трудился с великим усердием и смирением, не притязая на признательность современников, не помышляя
О славе последующих поколений. Но по прошествии шести столетий перед нами выступает во всем величии всемирно-историческое значение его свершений.
Мое сердце замирает, когда я смотрю на творение Рублева. Мне кажется, что я становлюсь участником этого разговора без слов, где понятно все.
По картине: АНДРЕЙ РУБЛЕВ. «ТРОИЦА»