По роману М. А. Шололхова «Тихий Дон». Часть 3
В гостях у Пелагеи Наталья принимает решение выяснить дальнейшие планы Григория. Акцентируя внимание читателя на поведении Натальи в родительском доме, М. А. Шолохов показывает, что жизнь женщины после ухода мужа, потеряла смысл. Она, как все донские казачки, любила наряжаться и хлопотать по хозяйству. Теперь же она бесцельно ходит по комнатам, ненавидящими глазами оглядывает ворох нарядов. Для понимания состояния Натальи важен ее портрет: «На висках ее, у гладко причесанных черных волос, глянцевител пот, масляной нездоровой поволокой подернулись
Все, что нравилось ей в этой жизни, теряет смысл. Символично, что Наталья, отказывается надеть предложенную ей матерью ее любимую синюю юбку, которую часто брала у Лукиничны еще в девках по праздникам, несчастная женщина надевает зеленую юбку и вдруг понимает, что «в этой юбке была она, когда Григорий женихом приезжал ее проведать, под прохладным навесом сарая в первый раз пристыдил ее летучим поцелуем, и затряслась в приступившем рыдании, грудью навалилась на поднятую ребром крышку сундука». Однако скрытная Наталья таит глубину своего горя и отчаяния от матери и, пересиливая себя, смеется
Подчеркивающую, что не только измена Григория, но людская жестокость довела Наталью до попытки самоубийства. Когда женщина, пересилив себя, свое безутешное горе, пытается вернуть уравновешенное состояние духа и войти в церковь. Во дворике она слышит мерзкие сплетни, которые распускают о ней парни. Всю вину за разрыв отношений с Григорием они перекладывают при этом на Наталью: «У ней, гутарют, кила. От этого ее и муж бросил», «Брешешь!
Она со свекром, с Пантелеем хромым, спуталась». При этом хихикают и пускают ей вслед грязное, позорное слово. Может быть, оно и переполнило чашу терпения и страдания брошенной женщины. Таким образом, па стремление свести счеты с жизнью ее толкает прежде всего тот позор на весь хутор, который ложится на нее после измены Григория: «Наталья ощупью, без мысли, без чувства, в черной тоске, когтившей ее заполненную позором и отчаянием душу, добралась до угла.
Взяла в руки держак косы, сняла с него косу и, запрокинув голову, с силой и опалившей ее радостной решимостью резнула острием по горлу». «Радостная решимость», о которой пишет М. А. Шолохов, видится ей в избавлении от позора и душевной боли. Почти мистическое, трагически непоправимое звучание этой сцене придают и образ непокорного Дона, и размеренные удары церковного колокола. Целым рядом художественных деталей, эпитетов, сравнений М. А. Шолохов постоянно подчеркивает органическую связь своих любимых героинь с миром природы.
Например, в сцене, когда Аксинья рожает, она от боли жует колосья пыльного ячменя, зевает, как рыба, выброшенная на берег. Для раскрытия образа Натальи одной из наиболее важных является тщательно подготовленная предыдущим развитием сюжетной линии сцена попытки самоубийства: «Наталья ясно слышала, ощущала противный капустный хруст разрезаемого тела; нарастающая волна острой боли полымем прошлась по груди до горла, звенящими силами воткнулась в уши…» Таким образом, у каждой героини М. А. Шолохова есть своя правда. Яркая, живая Аксинья искупает свой грех, умирая на руках у любимого.
А невзрачная безвкусная Наталья становится велика и понятна также после смерти, в сцене, когда Мишутка шепчет Григорию о том, что мамка ему при жизни наказывала, и Григорий, наконец, понимает, мимо какой великодушной и благородной женщины провела его судьба. Важную художественную и композиционную функцию в романе играет пейзаж. Вся жизнь казаков проходит рядом с Доном. С тяжкими думами сидит возле реки и наблюдает за ее течением Григорий. Природа является неотъемлемой частью описания любовных свиданий: «Возле кустов и на солнцепеке росли душистые пестрые цветы.
Аксинья нарвала их большую охапку, осторожно присела неподалеку от Григория и, вспомнив молодость, стала плести венок. Он получился нарядный и красивый. Аксинья долго любовалась им, потом воткнула в него несколько розовых цветков шиповника, положила в изголовье Григорию». Глубоко трагической, но чрезвычайно емкой по силе художественного выражения становится сцена гибели Аксиньи в романе.
Здесь возникает один из центральных символических образов произведения. Не случайно он тоже связан с миром природы: «В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу.
Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца». Таким образом, через весь роман проходит мысль о гармоничном единстве человека и природы. Пейзаж помогает М. А. Шолохову в противопоставлении вечного и временного в жизни земли. Величавая красота мира природы еще раз заставляет читателя вспомнить о кратковременности и неустроенности жизни человека. После похорон Аксиньи Григорию кажется, что для него все кончено. Но остаются дети.
И именно тоска по детям и по родному хутору заставляет Мелехова вернуться к жизни. Символичен финал романа: Григорий выбрасывает в воду винтовку, наган и патроны, тщательно вытирает руки о полу шинели и, перейдя Дон по мартовскому льду, шагает к родному дому. Трогательной радостью пронизана сцена встречи Мелехова с сыном.
В момент этого долгожданного свидания герой от волнения забывает все нежные и ласковые слова, которые, вспоминая о детях, шептал по ночам в разлуке. Он словно благодарит судьбу за ту последнюю радость, которую она оставила ему в жизни: «Опустившись на колени, целуя розовые холодные ручонки сына, он сдавленным голосом твердил только одно слово: — Сынок… сынок». Затем М. А. Шолохов, чтобы усилить художественный эффект данной сцены, дает укрупненный портрет героя: Григорий жадно всматривается в лицо сына «исступленно горящими глазами». Этот взгляд, исполненный эмоциональной силы, свидетельствует о том, что жизнь Мелехова наполняется новым смыслом. М. А. Шолохов оставляет своего любимого героя стоящим у ворот родного дома и держащим на руках сына. «Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром», — отмечает автор. «Тихий Дон» имел колоссальный успех у читательской аудитории и стал одним из самых массовых изданий в Советском Союзе, а затем начал переводиться на иностранные языки.
Сочетание жизненной правды и вымысла, беспощадного натурализма и поэтичной красоты казачьих традиций сделало «Тихий Дон» одним из читаемых произведений XX века. Благодаря роману М. А. Шолохов получил всемирное признание. Интересно, например, что только в 1934 году в США «Тихому Дону» было посвящено около трехсот рецензий и статей. Датский писатель и критик Поль ла Кур замечал в журнале «Тильскцерен»: «Этот донской роман обладает фантастической мощью. В сущности своей «Тихий Дон», изображая мрачные страницы истории, переполнен светом и оптимизмом».
Однако появление романа было встречено не только с оптимизмом, но и с завистью, и с критическими отзывами. Долго вопрос об авторстве произведения обсуждался в литературных кругах. Маститым писателям было трудно поверить, что М. А. Шолохов, будучи еще совсем молодым, смог создать столь глубокое и широкое по охвату исторических событий и силе изображения человеческих чувств художественное творение.
По роману М. А. Шололхова «Тихий Дон». Часть 3