Почему произведения Стругацких — классика?
Пройдут годы, может быть, королей не останется на свете, а твои песни будут петь… Румата «Трудно быть богом» экранизация. Как в 18 веке разделение русского языка на высокий и низкий жанры мешало прогрессу в литературе, так сейчас мешает ее развитию предвзятое представление о таком литературном жанре как фантастика. Постепенно языковые жанры смешались.
Фантастика со страниц Гоголя со временем вышла на самостоятельный путь. Уже Булгаковым было сказано: «Я мистический писатель»… Но большинство образованных людей ставят фантастику
Такое отношение к фантастике в принципе оправдано, так как большинство фантастических произведений содержат лишь новую идею, а иногда слегка измененную версию старой, но при этом редко глубоко проникают в какие-либо нравственные проблемы.
Несмотря на это несправедливо такое отношение к произведениям братьев Стругацких. Аркадий и Борис Стругацкие являются мастерами не только фантастического жанра. В своих произведениях за ярлыком «фантастика»
Что в принципе и делали все гиганты классики. Раскрыли Стругацкие и новые проблемы, нашли решения некоторым старым. Но заслуга Стругацких в том, что однозначного ответа они не дают — есть только пути решения, каждый притягателен и отвратителен по своему. Основные атрибуты фантастики: чужие планеты, пришельцы, мутанты, роботы, разумные существа, находящиеся на различных стадиях развития, являются просто основой для идеи. Стругацкие по сути являются собирателями и синтезаторами огромного количества философского, языкового, жанрового, юмористического и общекультурного наследия.
Универсализм А. И Б. Стругацких в поколениях не потеряется.
Их читали и будут читать, но отсутствие их в школьной программе будет упущением огромного временного пласта в школьно литературе. Школа начнет отставать от реальности, как от реальности отставали реформы М. Ломоносова, хотя и вносили свой вклад в русскую культуру. s Стругацкие и классика. В культуре всегда очень высоко ценилась и ценится классика. Классическое означает эталонное, постоянное.
Чтобы произведение стало классическим оно должно выдержать проверку временем и быть признанным потомками современников писателя. Классическая литература должна быть правильно ограненным камнем и все грани должны блестеть: тема, идея, мотивы, язык.
Эта тема проходит практически через все произведения писателей. Из них наиболее можно выделить такие произведения, как «Гадкие лебеди», где дети, на много обогнав взрослых в своем нравственном развитии при помощи так называемых мокрецов строят свой новый мир, не разрушив, а оттеснив старый; «Трудно быть богом» — люди с Земли находят цивилизацию, очень похожую на их собственную в период средневековья, в который варварство пожирает просвещение; «Жук в муравейнике» — на Земле появляется человек, который гипотетически может повредить человечеству, и герой по имени Сикорски делает свой нравственный выбор убив этого человека; «Хищные вещи века» — герой попадает в среду людей, у которых все есть, и видит, что ничего духовного в этих людях не осталось — их развлечения глубоко безнравственны и т. д.
Проблема нравственного выбора дробится у Стругацких на множество менее крупных тем, оставляющих в целом единый принцип: человек должен быть нравственно совершенен. Стругацкими был создан новый для литературы лирический герой. Он справедлив, добр, оптимистичен, благороден, смел, деятелен, подобные персонажи встречались в мировой литературе и раньше, но это были или сверхлюди — от Иисуса до героев американских боевиков, или милые, благородные, но чаще всего беспомощные или мучимые теми или иными комплексами люди, непонятые обществом и осмеянные им
А у Стругацких это — нормальный живой человек, без вселенского чувства вины и, напротив, без мелочной обиды в душе, не жалкий, не закомплексованный и в то же время не супермен. Силой своего таланта братья вдохнули жизнь в персонаж, который, казалось бы, должен быть ходульным и плоским. А ему веришь. Более того, читая, идентифицируешь его с самим собой.
Потому что это не просто персонаж, это лирический герой Стругацких. Важная заслуга братьев в том, что целое поколение граждан страны выросли, воспитанные этим героем. На пути к совершенству человека стоят такие нравственные проблемы, как проблема, терзающая многие поколения мыслящих людей: как сделать, чтобы дети были лучше родителей?
Как разорвать цепь, чтобы им не передавались заблуждения родителей и их пороки? Стругацкие дали свою модель разрешения — воспитание вне семьи. Но это в утопическом будущем, когда создастся корпус достойных воспитателей. А что делать сейчас, сегодня?
Положиться на школу, которая должна растить этих будущих воспитателей? Но там тоже родители.
Стругацкие в произведении «Гадкие лебеди» демонстрируют это одним штрихом: директор гимназии распутничает вместе с господином бургомистром, и тот кричит ему: «Эй, гимназия, застегнуться забыл!» — в смысле застегнуть брюки… Положиться на веру и церковь? Вот уже 2000 лет от Рождества Христова… Выйдите на улицу, послушайте, как и о чем говорят дети; спросите, что они читают — в большинстве своем ничего. Нынешнее отечественное безбожие виновато?
Перечитайте вопль Достоевского о детях, или всего Чехова — под сенью сорока сороков писал и… Проблема мировая, на улицах протестантско — католического и иудейского Нью-Йорка те же дети, что в Москве.
Религия не поможет. Стругацкие не социологи и не проповедники, а художники. Они не предлагают панацеи, а ставят нас перед проблемой, которая мучит их — если судить по всему их творчеству — невыносимо.
Они хотят, чтобы люди, читатели, осознали важность проблемы и начали что-то делать, начав со своих детей. Чтобы лучшие из людей меньше думали о радостях земных, оставили служение техническому прогрессу и пошли служить детям, как делает их герой космолетчик Жилин.
В «Гадких лебедях» Стругацкие соединяют обе темы: могущественные супер-интеллектуалы устраивают для детей отдельный мир, а сами умирают; их назначение выполнено. В застойный омут родительского воображения Стругацкие бросают взрывчатку — не идею, а образ: «мокрецы» уводят ИХ детей, дети идут за ними радостно, и они правы, ибо родители иного не заслужили… Они идут за теми, кто лучше взрослых, чище, умнее, образованней.
И может быть, невозможная экстремальность такого образа заставит людей осознать отчаянность ситуации. Это же страшно бесчеловечно — но как скверна должна быть жизнь, чтобы умные и самоотверженные люди пошли на такое страшное свершение… «Они ушли потому, что вы им стали окончательно неприятны…
Не хотят они вырасти пьяницами и развратниками, мелкими людишками, рабами, конформистами, не хотят, чтобы из них сделали преступников, не хотят ваших семей и вашего государства». Это говорит толпе несчастных родителей Голос. Это — главное, когда возвращаешься из мира книги.
И дети убеждают его, что ничего рушить они не собираются. Банев, как и Стругацкие, не проповедник, а художник. Поэтому он сочувствует всем людям, кроме ура-патриотов и фашистов.
Пройдясь по новому миру, построенному «мокрецами» для детей, он думает: «… Все это прекрасно, но вот что, не забыть бы мне вернуться». Этим кончается книга.
Иной проблемой является как человеку, которому не на что жаловаться в материальном плане, не потерять духовное.
Почему произведения Стругацких — классика?