Последняя часть романа «Иметь и не иметь»
Последняя часть романа «Иметь и не иметь» намного больше предшествующих. Это не удивительно, так как повествование обретает широкий социальный фон: с одной стороны, за фигурами бедняков Гарри и Элберта возникает массовый портрет доведенных чуть ли не до животного состояния ветеранов войны, голытьбы, до положения которой Гарри не желает опуститься; с другой-дается обобщенная картина безнравственного богатства, на фоне которого выделяются характерные образы Лафтона, Гордона, Мак-Уолси и Брэдли. Фон в романе кажется искусственно созданным,
Нет такой связи и между Морганом и ветеранами.
В то же время появление фона представляется закономерным следствием расширения объективного авторского взгляда на действительность. От первой части к третьем картина становится все масштабнее. Некоторый художественный диссонанс возникает в результате того, что писатель переместил свой пункт наблюдения, расширил площадь обзора. В первой части романа Морган и Джонсон взаимно оттеняют друг друга, во второй — место Джонсона занимают «шишки»
Соответственно и судьба героя выделяется крупным планом на фоне множества трагических судеб.
Эпизод с перевозкой кубинских революционеров очень важен, поскольку в нем отражена существенная особенность этической позиции Хемингуэя, о чем писал И. Финкельштейн ‘. Образ Моргана вовсе не контрастен образам людей, ограбивших банк, чтобы обеспечить средствами свою партию. Кубинцы точно так же принадлежат к обездоленным, как и Морган, по в отличие от него они действуют не в одиночку и преследуют отнюдь не личные цели. Однако их программа не отличается теоретической четкостью. Состав группы, ее действия и принципиальные установки свидетельствуют о сильном влиянии анархизма.
Рядом с наивным честным юношей, объясняющим Моргану цели партии, мы видим и настоящего бандита анархистского толка.
Конечно, в период создания романа Хемингуэй был очень далек от коммунистической идеологии, но сопоставление уважительного отзыва о коммунистах с тем, что говорят и делают кубинцы, проливает свет на многое. Здесь особенно отчетливо проявляется авторская позиция. Хемингуэй полон сочувствия к угнетенной Кубе, ее народу. Это одна сторона его позиции. Заметим, что он сочувствует и Гарри Моргану.
Другая же состоит в том, что он скрыто подвергает критике идеи и практику кубинцев. Тот же юноша говорит: «А вот мы сейчас добываем деньги, нужные для борьбы… Ради этого приходится пользоваться такими методами, которыми мы потом пользоваться не будем.
И прибегать к помощи таких людей, к которым мы потом не станем обращаться. Но цель оправдывает средства». Лозунг «цель оправдывает средства» сам по себе достаточно ясно свидетельствует о том, что кубинские террористы — не коммунисты. Тем не менее его речь не заканчивается приведенными словами.
Он продолжает: «В России им приходилось делать то же самое». И далее эта мысль весьма показательно конкретизируется. Разумеется, такое сопоставление не может быть несущественным. Но, нам кажется, этическая несостоятельность упоминавшегося лозунга и соответствующей практики, осуждаемых Хемингуэем, проявляется во всем объективном содержании эпизода.
Тем не менее, в романе «Иметь и не иметь» для писателя важнее всего развенчание индивидуализма Гарри Моргана, и проблемы народной революции входят в повествование только краешком, как бы по касательной.
«Иметь и не иметь» это социальный роман об Америке 30-х годов. Книга «Прощай, оружие!» резко выделялась среди остальных произведений того же плана, была единственной в своем роде. Об «Иметь и не иметь» этого не скажешь.
Многократно отмеченные критикой художественные недостатки этой вещи значительно снижают силу оказываемого эмоционального воздействия. Но нельзя недооценивать положительное содержание романа. Он гневно обличает богатых, зовет к активному протесту, свидетельствует о расширении социального кругозора автора, о том, что Хемингуэй продолжал осваивать самые разнообразные средства художественного выражения.
Роман «Иметь и не иметь» подготовил почву для дальнейшего развития творчества писателя, для создания новой жанровой формы — лирической эпопеи.
Последняя часть романа «Иметь и не иметь»