ПОВЕСТЬ ОБ УБИЕНИИ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО. Андрей Боголюбский, второй сын Юрия Долгорукого от половецкой княжны, с 1158 г. великий князь Владимирский и Суздальский, известен стремлением перенести центр русской государственности на Северо-Восток, объединить Русь под главенством владимирских князей. Погиб в результате дворцового заговора в своей резиденции Боголюбове. Повествование об этом событии содержит множество конкретных подробностей, которые выдают в авторе очевидца описываемых событий.
Возможным автором поэтому и называют одного
из действующих лиц П., изображенного в ней сторонником князя и его политической линии, игумена Феоду-ла, что наименее вероятно ; киевлянина Кузьму, слугу князя или одного из мастеровых, приглашенных Андреем на строительство Боголюбова; выходца из Вышгорода, главу капитула Успенского собора во Владимире Микулу, который был автором и других произведений, в том числе, возможно, и широко известного «Сказания о иконе Богоматери Владимирской» . Особенно вероятен в качестве автора основной части П. Микула — противник усобиц и боярской знати, повинной в убийстве князя, сторонник владимирских горожан, которые в П. представлены
основной движущей силой положительных событий. Автор ориентировался на южнорусские биографические повести XI — XII вв., с подражаниями или прямыми цитатами из житий Владимира, Бориса и Глеба. В П. четко и последовательно проведено противопоставление Киева — Владимиру, Боголюбова — Вышгороду, Золотых и Серебряных ворот одного города — таким же воротам другого, мучения Андрея — мучениям Бориса и Глеба и т. д. . Полный текст П. сохранен в Летописи Ипатьевской под 1175 г., тогда как во Владимирском летописном своде 1177 г., известном нам по Летописи Лаврентьевской, помещен сокращенный и переработанный ее вариант; следовательно, через три года после описываемых событий П. уже была известна летописцу; по некоторым соображениям, она могла быть написана между серединой 1175 и серединой 1176 г. В П. умело сочетаются две линии: мирская земная, поданная в действии, и церковная, духовная, поданная в размышлениях князя и комментариях автора.
Психологические детали повествования и образная народная речь перекрывают намеренно идеализированный образ князя, навеянный житийной традицией; действия живого князя не совпадают с «разъяснениями» автора в отношении к ним; впечатление такое, будто П. написана двумя авторами ; кроме того, на композицию и стилистику П. оказала свое влияние традиционная поэтика жанров, использованных в этом синкретическом произведении, т. е. жития, торжественные «слова» и народные заплачки.
Лит.: Хрущев И. О древнерусских исторических повестях и сказаниях XI-XII столетий.- Киев, 1878.-С. 138-143; П риселков М. Д. История русского летописания XI-XIV вв.- Л., 1940.-С. 76; Лихачев Д. С. 1) Русские летописи и их культурно-историческое значение.- М.; Л., 1947.-
Я. В. Колосов