Протест против войны в романе Хемингуэя «Прощай, оружие!»
Соединенные Штаты Америки не так сильно пострадали от первой мировой войны, как большинство европейских государств: сама территория Соединенных Штатов задета не была, но США вынуждены были послать на войну часть своей молодежи, и потому американскую культуру тоже не обошла стороной традиция литературы «потерянного поколения». И особенно ярко отразилась эта традиция в творчестве Э. Хемингуэя. Судьба Хемингуэя сложилась так, что ему много раз приходилось вступать в смертельные схватки с судьбой, но по какому-то стечению обстоятельств
В романе очень жесткими, суровыми красками обрисована страшная реальность войны. Однако во взгляде Хемингуэя на войну нет ремарковского ощущения безысходности, ибо страшной силе внешних обстоятельств в художественном мире романа Хемингуэя противопоставлен свободный выбор духовно свободного человека, который всегда может принять свое решение и поступить так, как считает нужным он сам.
В
А главный герой романа Хемингуэя «Прощай, оружие!», лейтенант Генри, не желает покорно подчиняться судьбе, противопоставляет ей свой свободный выбор. В свое время он сам, совершенно добровольно, принял решение отправиться на фронт, а потом, разочаровавшись в своих романтических иллюзиях, точно так же совершенно самостоятельно принимает решение: раз это не его война — значит, для него она закончена. И лейтенант Генри со своей возлюбленной бежит в Швейцарию, чудом избегая расстрела.
Таков теперь его свободный выбор.
Итак, Ремарк и Хемингуэй смотрели на войну с разных позиций. Взгляд Ремарка в большей степени отражает реальность, часто практически лишающую человека права на свободный выбор; взгляд Хемингуэя в большей степени отражает потенциальные возможности человека, которые, впрочем, практически труднореализуемы. Судьба самого Хемингуэя, выигравшего в своей жизни немало смертельных схваток с судьбой, — все же исключение. Столетия тому назад война не рассматривалась в рамках европейской культурной традициикак нечто ненормальное, противоестественное. Таков был менталитет, таково было воспитание.
Но для римского легионера, средневекового рыцаря или, например, запорожского казака XVI — XVII веков война была естественной частью жизни, которая не несла никакой духовной ломки.
XX век бросил в окопы человека с совершенно иным менталитетом, человека, уже осознавшего самоценность отдельной человеческой личности, а значит, ценность отдельной человеческой жизни. В произведениях писателей «потерянного поколения» едва ли не впервые отразились душевные страдания этого нового, прозревшего человека — культурного человека XX века, которого какие-то безличные силы заставляли быть убийцей.
Казалось бы, после первой мировой войны культурное человечество должно было ужаснуться самому себе — и навеки отречься от первобытного, варварского способа решения политических проблем с помощью взаимоуничтожения двух или нескольких натравленных друг на друга человеческих множеств. Но человечество не опомнилось — впереди было безумие тоталитарных диктатур в странах с богатейшей культурной традицией, впереди была вторая мировая война.
Вторая половина XX века ознаменовалась трагедией Вьетнама и трагедией Афганистана — трагедией нашей страны, втянувшей в свой кровавый водоворот прямо или косвенно миллионы людей, которых государство во имя своих геополитических интересов обрекло или на гибель, или на жизнь со сломанной душой. Переживания этих людей, которым сейчас неимоверно сложно вернуться к мирной жизни, во многом созвучны переживаниям героев Ремарка и Олдингтона. Они ждут своего воплощения в художественной литературе XX и, наверное, XXI века.
Протест против войны в романе Хемингуэя «Прощай, оружие!»