Психологический портрет и речевая характеристика в романе «Отцы и дети» Тургенева И. С
Огромную роль при создании образа играет у Тургенева психологический портрет героя. Мы сразу можем составить себе представление о характере Базарова по его внешности. Одет он крайне непритязательно — в «длинный балахон с кистями».
Лицо у него «длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум». «Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей
Образ Кирсанова создается в первую очередь через описание его одежды, необыкновенно подробное и красноречивое, в чем ощущается легкая ирония автора по отношению к герою: «Но нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета, с обычной неумолимостью упирались в выбритый подбородок». Для характеристики героя Тургенев пользуется даже синтаксисом фразы, подчеркивая плавность и медлительность движений героя длинным, усложненным, но безукоризненно правильным периодом: «Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику». Нетрудно заметить, что рука здесь описывается, будто некое дорогое изделие тонкой работы.
Вскоре Базаров прямо реализует это сравнение саркастическим замечанием: «Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!» Но ничто, пожалуй, так ярко не характеризует героев, как их язык. Различные интонационные оттенки воссоздают сложную гамму переживаний героев, а выбор лексики характеризует их социальное положение, круг занятий и даже эпоху, к которой они принадлежат.
К примеру, Павел Петрович употребляет, когда сердится, в своей речи «эфто» вместо «это», и «в этой причуде сказывался остаток преданий александровского времени. Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли, одни — эфто, другие — эхто: мы, мол, коренные русаки, и в то же время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами». Или другой пример: слово «принцип» Павел Петрович «выговаривал мягко, на французский манер», как «принсмп», а «Аркадий, напротив, произносил «прынцип», налегая на первый слог», из чего становится ясно, что герои, принадлежа к различным поколениям, воспринимают это слово в совершенно разных культурных контекстах и потому вряд ли придут к взаимопониманию. Не случайно после спора с Базаровым Павел Петрович взволнованно говорит брату: «…мы с тобой гораздо правее этих господчиков, хотя выражаемся, может быть, несколько устарелым языком, vieilli…»
У каждого из героев своя неповторимая и легко узнаваемая манера выражаться, сразу раскрывающая его индивидуальность. Так, при первом же разговоре с Павлом Петровичем Базаров оскорбляет последнего даже не самим смыслом слов, вполне нейтральным, а отрывистостью интонации и «коротким зевком», с которыми они были произнесены: «Он… отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое». Базаров говорит мало, но необычайно веско, поэтому его речь тяготеет к афористичности. Для разгрома противника он любит ставить его фразы в сниженный контекст, как бы примеряя их к реальной жизни: «Вы, я надеюсь, не нуждаетесь в логике для того, чтобы положить себе кусок хлеба в рот, когда вы голодны. Куда нам до этих отвлеченностей!» Или: «Она так холодно и строго себя держит. В этом-то самый вкус и есть.
Ведь ты любишь мороженое?» . Очень часто он прибегает также к народным выражениям: «Только бабушка еще надвое сказала», «От копеечной свечи… Москва сгорела», «Русский мужик Бога слопает», чем хочет подчеркнуть свою демократичность и близость к народу.
Павел Петрович выражается всегда изысканно вежливо, даже когда ненавидит собеседника: «Это совершенно другой вопрос. Мне вовсе не приходится объяснять вам теперь, почему я сижу сложа руки, как вы изволите выражаться.» Или: «Вы продолжаете шутить… но после любезной готовности, оказанной вами, я не имею права быть на вас в претензии». Этой «леденящей вежливостью» он может уничтожить любого, кроме Базарова.
Отец Базарова, когда хочет блеснуть своей образованностью перед Аркадием, выражается напыщенно и неудержимо старомодно, впадая в стиль прозы начала века: «Вы, я знаю, привыкли к роскоши, к удовольствиям, но и великие мира сего не гнушались провести короткое время под кровом хижины». Аркадий постоянно пытается попасть в тон Базарову, но Базаров только морщится от его псевдонигилистических фраз: от них для него веет «философией, то есть романтизмом». Действительно, в силу своей романтической, поэтической натуры Аркадий любит звонкую, красивую фразу; даже провозглашая «страшные» отрицания, он не в силах удержаться от наивного самолюбования.
Но особенно он «распускает крылья», когда начинает говорить о поэзии или о природе: «Посмотри… сухой кленовый листок оторвался и падает на землю; его движения сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое сходно с самым веселым и живым», — что подает Базарову, считающему всякую звонкую фразу пустой, повод для насмешливой пародии: «О друг мой, Аркадий Николаич! — воскликнул Базаров, — об одном прошу тебя: не говори красиво… Говорить красиво — неприлично».
Этот спор о языке был первым серьезным разногласием, приведшим затем к разрыву двух приятелей. Речь простых мужиков в романе нарочито грамматически неправильна и почти бессмысленна, что должно обличать полную неспособность народа сыграть позитивную роль в происходящем историческом переломе: «У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. «Большая ты свинья, говорил один другому, а хуже малого поросенка». — «А твоя жена — колдунья», — возражал другой». В другом месте в ответ на просьбу Базарова изложить свои воззрения на жизнь: «Ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России… вы нам дадите и язык настоящий, и законы», — мужик отвечает: «А мы могим… тоже, потому, значит… какой положен у нас, примерно, придел». В общем, в ходе исторического спора между дворянами и разночинцами народ по-прежнему «безмолвствует».
Особо значимо также и употребление иноязычной лексики. Павел Петрович постоянно переходит на французский язык, на котором ему было бы явно легче изъясняться и изредка на английский. Базаров же, несмотря на свое знание иностранных языков, никогда не прибегает к ним в разговоре, только однажды в ответ на французскую фразу Павла Петровича он с подчеркнутой иронией вставляет в речь латинское выражение О, я не сомневаюсь, что мы решились истреблять друг друга; но почему же не посмеяться и не соединить utile dulci? Так-то: вы мне по-французски, а я вам по-латыни»). Отец Базарова тоже пытается вставлять в речь иностранные слова, немилосердно их при этом коверкая из-за незнания языков: «волату», «анаматер», «оммфе», «вертестергерр коллега» и т. д. Зато латынью и отец и сын владеют, будучи медиками, одинаково хорошо, но под конец этот «мертвый» язык начинает звучать поистине зловеще, когда умирающий Базаров хладнокровно просит вести консилиум не по-латыни; я ведь понимаю, что значит: jam moritur «.
В речи дворян вообще в изобилии встречаются такие «европейские» слова, как аристократизм, либерализм, прогресс, принципы, в чем Базаров видит признак не их просвещенности, а их бесполезности: «Подумаешь, сколько иностранных… и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны». Кроме того, само произношение этих модных «новых» слов может служить разграничением между «дворянами образованными, говорящими то с шиком, то с меланхолией о манципации «, и «дворянами необразованными, бесцеремонно бранящими «евту мунципацию»».
Таким образом, и на уровне языка героев мы видим у Тургенева блестящее и органичное сопряжение личного с социальным, на котором построены все его романы.
Психологический портрет и речевая характеристика в романе «Отцы и дети» Тургенева И. С