Пушкин в Болдино
31 августа 1830 года А. С. Пушкин выехал из Москвы в сторону Нижнего Новгорода. Перед тем как сесть в кибитку он запечатал конверт с письмом к Петру Александровичу Плетневу, другу и родственнику, издателю и кассиру, где сообщал, что едет в село Болдино. Перед смертью отец выделил поэту небольшое имение в родовой вотчине.
Казалось бы, предстоящая женитьба должна была делать его безоглядно счастливым, но Пушкин не чувствовал себя таким. «Милый мой, — Писал он Плетневу в Петербург, — расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска.
Жизнь
Еду в деревню, бог весть, буду ли иметь там время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь…». Владимир, Муром, Лукоянов.
Лошади резво взяли и вот оно, большое Болдино. Избы с двух сторон образовывали широкую улицу. Глаза они не радовали: серо и убого, хотя иная изба украшалась резными наличниками.
Кибитка
Два месяца назад он писал ей из Петербурга: «Я мало бываю в свете.
Вас ждут там с нетерпением. Прекрасные дамы просят меня показать ваш портрет и не могут простить то что у меня его нет…». Он улыбнулся и вспомнил свой сонет: Исполнились мои желанья.
Творец Тебя мне ниспослал, тебя, Моя мадонна, Чистейшей прелести, чистейший образец.
Утром Пушкин занялся делами. С приказчиком поехали в Кистенево. В Кистенево жили умельцы, изготовлявшие сани и телеги, крестьянки ткали холсты и сукна.
Эти товары славились на базарах Лукояновского и Сергачского уездов и на самой Макаревской ярмарке. Вечером Пушкин разобрал свои бумаги. Пушкин представил болдиского народного батюшку.
Сами собой заиграли озорные строки: С первого щелка Прыгнул поп до по толка; Со второго шелка Лишился поп языка; А с третьего щелка Вышибло ум у старика; Слово «балда», как, наверное, и «балбес», пришло в русскую речь из татарского языка.
Но «балбес», скорее всего, происходила от татарского «бильмес», что означает невежду. А «балда» должно было идти от «болдак», это слово означало рукоятку сабли или сабельный эфес.
Не даром в старину слово «балда» стояло еще «ближе» к Болдину: в семнадцатом веке писалось «болда». У Пушкина память была цепкая, хотя документы и рукописи, относящиеся к этому столетию, он читал пять лет назад, когда писал «Бориса Годунова».
Пушкин писал письмо Плетневу: «Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня!
Вообрази, степь да степь, соседей ни души; езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы и стихов». Достоверно известно, что в Болдино Пушкин — Седьмого января закончил стихотворение «Бесы». — Восьмого сентября «Элегию» — Девятого Сентября — Повесть «Гробовщик» — Четырнадцатого сентября повесть «Станционный смотритель» — Четырнадцатого сентября написал предисловие к «Повестям Белкина» — Двадцатого сентября — окончил повесть «Барышня крестьянка» — Двадцать пятого сентября восьмую главу «Евгений Онегин» — Двадцать шестого сентября написал стихотворение «Ответ анониму». Уже после возвращения в Москву, Пушкин писал Плетневу: «Скажу тебе, что я в Болдине писал, как давно уже не писал.
Вот что я привез сюда: две последние главы «Онегина», восьмую и девятую, совсем готовые в печать. Повесть, писанною октавами, которую выдам «Anonym».
Несколько драматических цен, или маленьких трагедий, именно: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы» и «Дон Жуан». Сверх того написал около тридцати мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все…». Далее Пушкин сообщает, что написал, пять повестей прозой.
Кроме того, известно, что была написана первая его болдинская сказка, а также ряд литературно-критических статей.
Двадцатого октября 1830 года Пушкин поставил точку в последней повести Белкина, а 23 октября уже закончил первую из маленьких трагедий — «Скупого рыцаря». Они следовали одна за другой: 26 октября — конец работы над «Моцартом и Сальери», 4 ноября — над «Каменным гостем» и шестого ноября — «Над пиром во время Чумы». Проблема этих пьес перекликается с проблемами повестей Белкина и других произведений, созданных осенью того года.
Жизнь и смерть. Сыновний и родительский долг. Сердце и ум человека, раскрывающийся в любви.
Бедность и богатство. Эти четыре пьесы помогают нам лучше понять те чувства и мысли, которые владели Пушкиным, оказавшимся на три месяца «в глуши, во мраке заточения». После неудачной попытки прорваться в Москву через карантины, Пушкин, возвращаясь в Болдино, из Лукояново написал губернатору в Нижний Новгород.
В этом письме, он просил выдать ему свидетельство о том, что Болдино не заражено холерой. Ответ мог бы придти в следующие несколько недель. Пушкин надеялся застать по возращению в Болдино, письма от невесты. Но их не было.
Он писал: «На днях мне может быть сообщат, что вы вышли замуж…
Есть от чего потерять голову». В Болдино он вспоминал свою молодость и былые увлечения, в Болдине он прощался с ними навсегда. Свидетельство тому в его бумагах: листки со строчками стихов «прощанья», «заклинанья», «для берегов отчизны дальной».
В этих стихотворения, как и в других, писавшихся в Болдине, Пушкин выразил настроение человека, который с печалью, с душевной мукой вспоминает о прошлом и расстается с ним. И вот настал день 27 ноября 1830 года, когда в Болдино пришло известие: дорога на Москву открыта. 3 месяца.
Срок, как выяснилось, громадный. … Теперь на земле осталось еще одно место, с которым он сроднился и которое без него осиротеет. Литература: Игорь Смольников: «Болдинская осень» Кюхельбекер В. К.
: поэт-декабрист
Пушкин в Болдино