Размышления о книге Носова «Незнайка на луне» и не только
В рамках явления, которое просит названия феномена, появление такой рецензии не вызывает удивления. Также не вызывает удивления поверхностность, с которой уважаемый мною автор рецензии проводит вивисекцию «Незнайки на Луне». Книга, что естественно, не понята, поскольку в том, что рецензент полагает причиной сюжета я вижу лишь оболочку, а истинный смысл прячется за внешней простотой — сюжета, образов и тем.
Странно другое — само появление такой Книги.
Кроме всего, рассматривать «Незнайку на Луне» в отрыве от первых двух
Именно эти три принципиально важных характера приведены к одному знаменателю, не имеющему к ним никакого отношения. Позволю себе для сравнения позаимствовать из Борхеса одну поразительную классификацию: «…животные делятся на:
А) принадлежащих императору; б) набальзамированных; … и) бегающих как сумасшедшие; … н) разбивших цветочную вазу» и т. д.
Эти два списка разъединяет только одно: во втором случае бессмысленность принципа обобщения совершенно очевидна, в первом — скрыта. Чтобы мое утверждение не казалось эмоционально голословным, предлагаю вспомнить первую книгу, «Приключения Незнайки и его друзей». С точки зрения рецензента тунеядцами можно назвать половину из упомянутых персонажей; деятельны в том, что рецензент считает общественно полезной деятельностью лишь несколько ключевых фигур.
Остальные — не приносящие никакой пользы «обществу» личности. Неуместность такого подхода сразу бросается в глаза, поскольку Носов вовсе не пытался создать проекцию коммунистического общества на детский мир. Что он пытался создать? Я предлагаю идти от обратного и определить, что выглядывает из-за всех перипетий сюжетов, и что скрывается в нарисованной Носовым стране.
Заметьте, сколь различны по внутреннему наполнению, по чувству все книги. Первая — описание мира, как будто бы внутренне непротиворечивого.
Но в попытках его описания сам Носов видит некую фальшь, идущую от недосказанности — то, что он не описал, не существует, поскольку прямо не вытекает из уже имеющегося. В созданном мире нет избыточности Сильмарриллион. Но именно Сильмарриллион служит оправданием и гарантом существования Средиземья и всех событий, в нем протекавших).
Яркий пример у Носова — описание общины коротышек. Она логически завершена, в ней есть все типы, характеры и «профессии». Однако эта завершенность несет в себе будущее уничтожение созданного мира: вполне логично предположить, что и в других домах Цветочного, да и всех других городах такой же полный «набор» — иначе чем объяснить выделенность дома на улице Колокольчиков. Совершенность набора персонажей в таком доме свидетельствует о замкнутой системе, которая не нуждается в связях с внешним миром. Можно заметить, что кроме эпизодических стычек с Гунькой, вся жизнь Незнайки протекает именно в границах Дома на улице Колькольчиков.
Носов чувствует критичность ситуации и оттого отправляет героев в путешествие, долженствующее разрушить статическую систему, в которой нет места динамичности и развитию. Во второй книге — «Солнечном городе» Носов сразу отходит от принятой схемы, признавая ее тупиковость, и ведет сюжет при помощи только трех героев. Если в первой части вскользь упомянутая материальная тема, тема жизнеобеспечения мира лишь сопутствующая и служит обрамлением, то в «Солнечном городе» она основная — Носов пытается описать буквально все тонкости, чтобы подтвердить право на существование Orbis Tetrius, весьма сомнительное после первой части. Это заставляет задуматься о случайности и необходимости такого подхода к образцу детской литературы.
Впрочем, я не считаю детскими эти три книги. Они таковы только по форме, по внутреннему же содержанию… но об этом дальше.
Итак, Носов подробно обосновывает существование Солнечного города. И вместе с тем — элемент фантастичности, как будто начисто опровергающий сотканную реальность. Тем не менее, волшебство во второй книге не случайно и введено для того, чтобы мы не сочли слишком земным созданный мир. Да, он есть, да он полностью описан. Но схожесть устоев жизни не должна вводить нас в заблуждение, это не коммунистический вариант земной цивилизации.
Вот вам Волшебник с его неизменными атрибутами, следовательно, то, о чем вы читаете — Волшебная страна. Последние два слова имеют особый смысл, это устойчивое сочетание, реминисценция эссе Толкиена о волшебных сказках.
Да, перед нами типичный пример Волшебной страны, а не сатиры и не назидательного опуса. И даже третья, заключительная часть, «Незнайка на Луне», прекрасно вписывается в это определение. Более того, не будь ее, определение не получилось. Как не заманчиво видеть в «Луне» пародию на капитализм, не будем спешить, а вернемся к Солнечному городу и спросим, чего в нем не хватает.
В нем не хватает зла. Не хватает той противоположности, которая присутствует в любом мире. Не случайно древние китайцы возвели в принцип мира двойственность, борьбу противоположностей, инь и ян. Именно она лежит в основе существования мироздания и любой его части. И именно она нужна всякой создаваемой вселенной.
Вспомним слащавые утопии Ефремова. Даже в «Туманности Андромеды», когда зло на коммунистической земле исчерпано, Ефремов не може обойтись без него и применяет зло со стороны — чужие, враждебные звездолеты. И это не просто фабула, интрига сюжета, это — принцип!
Так же и у Носова. Миру, уже описанному в двух частях, не хватает противоположностей.
И вслед за Ефремовым, Носов заимствует зло со стороны. Его Луна столь же условна и не настоящая, как и Земля. Зато ее мир полностью противоположный миру Земли. И даже заключительная победа добра ничего не решает — мы получили представление, что Волшебная страна РАЗНАЯ, что она может быть и «плохой», и что нет никакой гарантии, что где-нибудь в отдаленной ее части не существует подобия лунного мира. В этом смысле трилогия достигла своего завершения.
И недавно появившиеся «продолжения» некоего Карлова — поделки, не имеющие ничего общего с первоосновой, ибо трилогия — не просто занимательные сказки, они — Библия иного мира, Логос, создающий новую вселенную от а до я, вселенную, в которой важна не канва сюжета, а его внутренняя основа. Возможно, Носов сам до конца н понял, что у него вышло из-под пера. В рамках социалистического реализма вдруг проявилось произведение «фантастической реальности», или, что вернее, романтическое, не по существу, а по духу продолжающее традиции Иены, романтиков Новалиса и Вакенродера — приблизиться к той части мирозданья, которая скрыта от человека в силу его физичности, но которая отзывается в его нематериально части — душе, тенями и смутными воспоминаниями.
Классический романтизм выбрал два единственно доступных ему пути: один вел в эмпиреи духа. Другой вел в сказочные находки народа, но опять же в интуитивные прозрения. Новое время родило Волшебную страну в более чистом виде. Но по — прежнему истинный ее лик скрыт от нас. Если она, пользуясь опять таки Борхесом, есть Альмутасим, то современная фантастика и фэнтези — приближения к Альмутасиму.
И в этом смысле трилогия Носова — одна из попыток такого приближения…
Размышления о книге Носова «Незнайка на луне» и не только