Революция в произведениях Вересаева
Переломные моменты развития вересаевского творчества всегда сопровождались стремлением писателя определить для себя задачи искусства. «Загадка», «На эстраде» имели именно такое значение. И теперь он пишет рассказ «Состязание» , крайне существенный для уяснения его эстетических позиций. Состязание на лучшую картину, «изображающую красоту женщины», по единодушному решению толпы, выиграл не убеленный сединами Дважды-Венчанный, исходивший полсвета в поисках идеальной «высшей красоты», а его ученик Единорог, для которого
Истинное искусство видит наивысшую красоту земли в простом народе, оно обращено к народу, главный судья для художника — народ. Таков «символ веры» Вересаева. Отношение его к революции было вместе с тем по-прежнему сложным. Роман «В тупике» подтверждает это. «Я махнул рукою и занялся изучением Пушкина и писанием воспоминаний, — самое стариковское дело», — сообщал он М. Горькому вскоре После окончания романа «В тупике» . У Вересаева, пожалуй, не было более трудной поры, чем начало 20-х годов.
Кризис
Тогда он заблуждался, но субъективно ощущал себя на линии огня. Сейчас он, никогда не сомневавшийся, что дело писателя — «звать народные массы за собою, а не плестись в хвосте их настроений», оказался от всякой попытки вести за собой читателя. Кризис был мучителен. И снова на помощь приходит «живая; жизнь», теперь уже как практическое средство самоуспокоения. «»Эх, вся эта угрюмость, отчаяние, неприятие жизни, — как они вдруг становятся чуждыми и непонятными, когда человек начнет дышать чистым воздухом полей, моря или гор, когда солнце начнет горячо ласкать его обнаженную «кожу»… одним лучом солнца можно перестроить всю душу человека и жизненно страшное сделать смешным и нестрашным», — рассказывал он в одном из писем 20-х годов.»2 В. Вересаев часто уезжает из Москвы, живет на юге, в Коктебеле, усиленно занимается садом.
Но «живая жизнь» оставляла его не у дел и потому не приносила успокоения. Он был писателем, заменить литературу садом не мог.
И он решил пойти к заводской молодежи; снял комнату невдалеке от завода «Красный богатырь», в подмосковном селе Богородском, за Сокольниками, и прожил здесь около полутора лет. «Свел много знакомств с рабочими и работницами… — пишет В. Вересаев в своих неопубликованных воспоминаниях об истории работы над романом «Сестры». — Бывал в комсомольской ячейке», ходил по цехам, в общежитие. Результатом явилась целая серия произведений о молодежи — рассказы «Исанка» , «Мимоходом» , «Болезнь Марины» ,.роман «Сестры» . В произведениях о молодежи В. Вересаев сумел уловить многие острейшие проблемы дня, включился в шедший тогда спор о новой морали — любви, семье. Именно с них начинается последний, четвертый, период творчества Вересаева: писатель возвращался к активной общественной позиции.
Много сил отдает он литературоведческой и публицистической работе, стремясь говорить с самым широким читателем. А исподволь работал над книгой, которая оказалась его последней и лучшей книгой, своего рода книгой итогов.
Ее творческая история сложна и до конца не ясна. Замысел книги, названной «Без плана», возник у Вересаева в середине 20-х годов. Он отдал этой работе двадцать лет из шестидесяти, посвященных литературе, и вложил в нее весь свой писательский опыт. «Без плана» — по сути, книга всей его жизни: многие страницы почти дословно воспроизводят заметки из дневников и записных книжек еще 80 — 90-х годов прошлого века, а последние строки относятся к 1945 году; к году смерти писателя. Книга быстро росла, и в 30-х годах автор разделил ее на три цикла: «Невыдуманные рассказы о прошлом», «Литературные воспоминания» и «3аписи для себя». Но работа над циклами продолжалась.
Возраст брал свое, уходили силы, а книга все больше увлекала Вересаева, хотелось успеть подытожить многолетние размышления о смысле революционных бурь в России, о судьбах искусства, об обязанностях человека перед человечеством и перед самим собой. Дневник, который писатель тщательно вел с юных лет, в 1942 — 1943 годах почти целиком заполняется набросками для книги. На обычные повседневные записи уже не остается ни энергии, ни времени.
Только изредка прорываются между рукописями миниатюр строки беспокойства: успею ли? «Смертная усталость… В душе отчаяние. Нет сил так жить…» Рождаются все новые рассказы, мемуарные очерки, записи, возникает замысел еще двух циклов — «Невыдуманные рассказы о настоящем» и «Выдуманные рассказы».
Незадолго до смерти писатель решил систематизировать весь накопившийся материал, но так и не успел сделать этого до конца. Жанр «Без плана» необычен. Вересаев определил его в подзаголовке так: «Мысли, заметки, сценки, выписки, воспоминания, из дневника и т. п.».
Их сотни, сотни документальных новелл и миниатюр — от довольно крупных мемуарных очерков до совсем коротеньких рассказов, просто отдельных наблюдений и замечаний автора порой всего в несколько строк, — спаянных в единое произведение. Русская литература, пожалуй, не знает другого подобного примера. Но появление такого жанра в творческой биографии Вересаева вполне логично, больше того — это снова итог, итог в определении писателем своей художнической индивидуальности.
Вересаев всегда тяготел к автобиографизму, к изображению факта пережитого, виденного или кем-то сообщенного. В искусстве есть два пути к правде: обобщение многочисленных фактов в вымышленном образе и выбор для изображения какого-то реального факта, однако содержащего в себе широкий типический смысл.
Оба пути достаточно ярко представлены в истории литературы, оба закономерны и оправданны. Таланту В. Вересаева был ближе второй. Причем Вересаев пересматривает свою точку зрения не только на революционные события, потрясшие век, но и на перспективы строительства общества людей-братьев. В молодости Вересаев, увлекаясь народничеством, надеялся достичь общества людей-братьев путем морального совершенствования человечества.
Позже он пришел к выводу, что без революционного слома действительности не обойтись, но ему должен предшествовать долгий период воспитания народа. В своей последней книге писатель продолжает считать, что создание общества людей-братьев еще потребует огромных усилий: мало изменить государственный строй, надо изменить человека, его отношение к ближнему. На первый взгляд это та же теория «живой жизни», где просто переставлены компоненты, — теперь уже сначала революция, а потом совершенствование человека.
Но, по существу, писатель приближается к точке зрения, согласно которой революционный переворот — не финал борьбы, а только начало строительства нового общества. О Вересаеве мы знаем не так уж и много, может быть, потому, что в литературных источниках слабо а иногда и вообще не отражен его творческий путь. Можно так же отметить, что у многих советских авторов жизнь Вересаева рассматривается только с точки зрения коммунистической идеологии.
Революция в произведениях Вересаева