Роль и место лирических отступлений в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»
1. Особенности замысла и жанра. 2. Сатирическое звучание лирических отступлений. 3. Размышления о двух разновидностях писателей.
4. Образ Руси: «чудная, незнакомая земле даль» и «птица тройка».
По собственному признанию Н. В. Гоголя, сюжет «Мертвых душ» был подсказан ему А. С. Пушкиным. Уже изначально это произведение задумывалось как роман-путешествие, что позволяло охватить творческим взглядом широкий круг характеров, с которыми главный герой встречается в пути. Работая над первым томом «Мертвых душ», Гоголь рассчитывал
Гоголь предполагал использовать трехчленную композицию, сходную с композицией «Божественной комедии» А. Данте. Однако действие дантовского произведения происходит не на земле, а Гоголь стремился описывать конкретные реалии современной ему жизни России. Как бы то ни было, писатель сжег второй том «Мертвых
От второго тома сохранилось лишь несколько глав.
Гоголь назвал свое прозаическое произведение поэмой, хотя традиционно это слово применяют по отношению к поэтическим творениям. Литературоведы связывают столь нетипичное определение автором жанра своего произведения с широтой сюжетного размаха «Мертвых душ» и довольно большим количеством лирических отступлений, в которых Гоголь высказал свое мнение по ряду глубоко волновавших его вопросов. «Евгений Онегин» А. С. Пушкина в определенном смысле также можно назвать панорамой эпохи, да и лирических отступлений в этом произведении достаточно. Кроме того, «Евгений Онегин» — стихотворное произведение. Однако автор почему-то не счел его поэмой, предпочитая назвать романом в стихах. Как бы то ни было, определение жанра собственного произведения — неотъемлемое право автора, а поэтичность лирических отступлений в гоголевских «Мертвых душах» и в самом деле временами напоминает нерифмованные стихи.
Но для чего понадобились Гоголю эти отступления от сюжетной линии? Авторская позиция и так достаточно ясна — она логически вытекает из особенностей описания, из того, как показывает писатель своих героев. Лирические отступления усиливают ее звучание, а нередко и раскрывают взгляды автора, которые не могли быть изложены в ходе повествования о похождениях Чичикова.
Обратим внимание и на то, как располагаются лирические отступления в тексте «Мертвых душ». Они либо завершают какую-либо сцену, либо предшествуют ей. Порой лирические отступления вклиниваются в повествование, разрывают целостную сцену на части. Примером подобного лирического отступления может служить рассуждение о сравнительных характеристиках «толстых» и «тоненьких», введенное Гоголем в описание визита Чичикова в дом губернатора. Сатирический смысл этого лирического отступления звучит предвестием рассказа «Толстый и тонкий» А. П. Чехова: «Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям, или только числятся, и виляют туда-сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно.
Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят».
Большое значение в поэме «Мертвые души» имеет лирическое отступление, посвященное двум разновидностям писателей. «Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека», — восклицает Гоголь. Однако ему самому «определено» «чудной властью» иное — показать «страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога». Автор «Мертвых душ» с горечью отмечает, что если талантливый писатель, повествующий о героях, обладающих высокими душевными качествами, не только испытывает радость от своей работы, но и удостаивается славы и похвалы читателей, то ему долго придется дожидаться адекватной оценки своих произведений. Между тем «много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл созданья».
Однако сознание одиночества и непризнанности не останавливают автора «Мертвых душ» — его призвание в том, чтобы «озирать громадно-несущуюся жизнь» и правдиво описывать характеры своих героев, какими бы отвратительными они ни были.
С поэтическим образом «громадно-несущейся жизни» перекликается образ Руси, ее необъятного простора, словно предназначенного для былинного богатыря. Чем пленяет взор картина, открывающаяся из окна экипажа путнику, едущему по дорогам России? Все «открыто-пустынно и ровно»: ни романтические красоты природы, ни чудеса архитектуры, характерные для других стран Европы, не мелькают перед путешественником. Но есть что-то завораживающее, таинственное и властное в этих бескрайних однообразных просторах, о которых «от моря до моря» несется берущая за душу песня. «Что в ней, в этой песне?» — вопрошает Гоголь. Лирическое отступление, посвященное просторам Руси, пожалуй, одно из самых поэтических мест в «Мертвых душах».
Словно бы слышится заунывное и лихое: «Степь да степь кругом…». Образ «могучего пространства», грозного и страшного своей непостижимостью. Это и русский пейзаж, и философская категория, и подспудный вопрос: если так необъятна и величественна эта земля, почему же не видно на ней богатыря, а бродят все какие-то пародии на человека, «кулаки» да. «прорехи» или еще благопристойные мошенники, вроде Чичикова?..
Вопрос о грядущих судьбах России — вопрос, так и оставшийся без ответа — звучит и в конце первого тома «Мертвых душ». И снова Гоголь с мастерством поэта воспевает быструю езду, позволяющую душе истинно русского человека как бы слиться с бескрайними просторами родной земли, ощутить нечто «восторженно-чудное», чему и названия-то не подберешь. Но вместе с восторгом «что-то страшное заключено в сем быстром мелькании», когда все предметы сливаются в неразличимом вихре движения: «Эх, кони, кони, что за кони!
Вихри ли сидят в ваших гривах?… Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная богом!..».
Не перекликается ли этот поэтический образ со строками Пушкина:
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Но куда мчатся кони, увлекающие за собой Россию? И здесь она остается верна своей беспредельности: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа.
Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Роль и место лирических отступлений в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»