Роль конфликта в раскрытии облика персонажей романов Тургенва
Любовная интрига составляет основу большинства произведений в русской классической литературе. Истории любви героев привлекали многих писателей. Особое значение они имели в творчестве Тургенева.
Шесть романов писателя и повесть «Вешние воды» по типу любовной интриги можно разделить на две группы. К первой относятся романы «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Новь», «Отцы и дети»; ко второй — «Дым» и «Вешние воды». В романах, относящихся к первой группе, Тургенева интересовали не столько личные
Этой теме и подчиняется любовная интрига. Она основана на системе «треугольников», обеспечивающих ситуацию выбора: Рудин — Наталья — Волынцев, Лаврецкий — Лиза — Паншин, Инсаров — Елена — Берсенев, Шубин, Курнатовский, Нежданов — Марианна — Калломийцев.
В ходе развития любовной интриги проверяется состоятельность или несостоятельность героя, его право на счастье. Центром «треугольника» является женщина. В образах главных героинь представлены три последовательные ступени вовлечения русской женщины 50 — 70-х годов в общественную
Наталья воспитывалась матерью и немного получила от ее салонных бесед, французских романов и гувернанток. Елена «сперва обожала отца, потом страстно привязалась к матери и охладела к обоим». Марианна же вообще росла не с родителями.
Наталья «с первого взгляда могла не понравиться». Тургенев не наделяет ее физической красотой. Марианна казалось «почти дурнушкой», Елена и Марианна готовы были «голову сложить» за всех притесненных, бедных и жалких.
Знакомство с теми, кто являлись главными героями романов, становилось для девушек окном в незнакомый мир или возможностью найти свои идеалы. И Рудин, и Лаврецкий, и Инсаров, и Нежданов являлись, по сути, их наставниками.
Наталья в речах Рудина находила ответы на мучившие ее вопросы. Для нее он был подвижником, за которым девушка готова безоглядно идти на любые жертвы. Наталья еще не стремится к «полезной деятельности», однако ищет достойного, сильного человека, поступки которого не расходились бы с его убеждениями.
Разочарование возвращает ее в привычную среду, о чем свидетельствует брак с Волынцевым.
Юную Калитину с самого детства покоряла самоотверженность отшельников, их готовность пострадать за чужие грехи, Лаврецкий рассуждает о том, что они с Лизой пошли бы к «прекрасной цели» — «пахать землю». Он понял, что «любят и не любят они одно и то же». Невозможность счастья не дает Лизе, в отличие от Натальи, вернуться в свою среду.
Она порывает с прошлым, уходя в монастырь.
«Восторженная республиканка» , сознательно ищет себе опору в жизни, она сравнивает, сопоставляет людей, присматриваясь к Шубину, Берсеневу, и останавливает выбор на Инсарове, так как он вполне отвечает ее представлению о том, каким должен быть муж, товарищ в совместном большом общественном деле. Так же, как и Лиза, Инсаров и Елена не могут избавиться от ощущения непростительности своего счастья. Гибель Инсарова, несмотря на то, что он более цельная и деятельная натура, чем Рудин и Лаврецкий, «уравнивает» положение Елены и двух первых героинь.
Она, как и Лиза, не возвращается в свою среду, но ее цель — не монастырь, а борьба, хотя будущее окутано неизвестностью.
Марианну никто не вел за собою, никто на нее не влиял. Горькие обстоятельства ее семейной жизни, унизительное положение в доме Сипягиных открыли ей глаза на положение всех униженных и обездоленных, и она ухватилась за Нежданова как единомышленника, честного человека, уже принимающего участие в борьбе. Впрочем, еще более говорило в его пользу то, что девушка почувствовала в нем одного из тех несчастных, кому необходимо помочь: «Мы оба одинаково несчастливы; вот что нас связывает».
Поэтому сколько бы слабости он ни выказывал, героиня готова была преданно служить ему. И все-таки для деятельности ей требовалась гораздо более стойкая опора, а не тот, кто говорит: «Марианна, я обязан сказать тебе, что я не верю больше в то дело, которое нас соединило». Нежданов признается, что в их сближении личное чувство играло второстепенную роль, соединились же они во имя дела.
Марианна, столкнувшись с несостоятельностью своего избранника, связывает судьбу с Соломиным. В отличие от трех других героинь, она нашла выход, позволяющий обрести «новую, осознанно счастливую жизнь».
Любовная интрига в этом романе наиболее социальна и рациональна. Во время первого признания в любви, замечает автор, «они даже не поцеловались — это было бы пошло и почему-то жутко». Итак, в романах «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне» и «Новь» героини влюбляются скорее в идеи, чем в их носителей.
Наибольшей функциональности любовная интрига достигает в романе «Отцы и дети», когда испытываются нигилистические идеалы Аркадия и Базарова. В отличие от других романов первой группы, здесь не одна, а две любовные истории. Кроме того, их завязка происходит только в середине романа.
История Аркадия — очень типична для дворянской молодежи 60-х годов, временно попавшей под влияние революционно-демократической идеологии. Поверхностное увлечение Кирсанова нигилизмом Тургенев разоблачает в сценах, происходящих в усадьбе Одинцовой. Катя заявляет Аркадию, что она его «переделает». Действительно, проходит несколько месяцев и при содействии Кати у Аркадия от нигилизма ничего не остается: «Я уже не тот заносчивый мальчик, каким сюда приехал… До сих пор я не понимал себя, я задавал себя задачи, которые мне не по силам…
Глаза мои недавно раскрылись благодаря одному чувству…» Желая показать нежизнеспособность взглядов Базарова, Тургенев во второй части романа «переносит» своего героя в новую обстановку, в новые условия, где ему приходится действовать в полном противоречии со своими убеждениями. Рационалист, отрицающий силу подлинной любви, Базаров охвачен страстью к женщине, чуждой ему и по общественному положению и по характеру, причем охвачен настолько, что начинает сам злиться на себя.
Идейно-художественный замысел произведений «Дым» и «Вешние воды» определил своеобразие положенных в их основу конфликтов и взаимоотношений героев. Если в предыдущих романах центром «любовного треугольника» являлась женщина, то в этих произведениях — мужчина. Главным для писателя становится исследование иррациональной природы чувства. В произведениях не сказано ни слова относительно того, каковы были общественные взгляды Литвинова и Санина и тем более общественная деятельность.
Тургенев даже подчеркивает аполитизм героев. Так, в «Вешних водах» он прямо говорит об отсутствии у Санина общественных интересов: «Тревожные чувства, обуревавшие лучшей частью тогдашней молодежи, были ему мало известны».
Конфликт, на котором строятся эти произведения, — противопоставление слабого духом героя и сильной, властной героини. Перед Литвиновым и Саниным стоит проблема выбора: или напряжение, или Таня и Джемма, которые несут своей любовью спокойствие, уверенность, умиротворение.
У Ирины огненная, ненасытная душа. С юных лет ею движут сильные чувства, и хорошие и дурные. Встреча с Литвиновым в Баден-Бадене воскресила в ней единственно настоящую любовь.
Но прошедшие годы наложили неизгладимый отпечаток. В душевном холоде остывает и ее собственное, вначале как будто пылкое, чувстве». Герой романа Литвинов не столь цельный и самобытный, как Рудин, Базаров, Инсаров; это не деятельная, а страдающая фигура. «Ангел-хранитель» Татьяна спасает жалкую жертву «роковых страстей».
Тема «чада» переходит и в повесть «Вешние воды», где Тургенев показывает пошлость, которая засасывает. Санин — человек благородный, пылкий, отважный, готовый жертвовать собой, если речь идет о деле чести. Но все это оказывается зыбким. Достаточно ему попасть в чадную атмосферу, как слепая, нелепая страсть стирает все — и истинную любовь и благородство: «Ему следовало отдохнуть от этого чада, который забрался ему в голову, в душу — этого негаданного, непрошенного сближения с женщиной, столь чуждой ему».
Утрата Джеммы привела Санина к горькой утрате радостного сознания осмысленного бытия. Философия чувств у Тургенева противопоставляет иллюзорную любовь-страсть истинному чувству. Композиция этих произведений ведет к решительному утверждению величия подлинной любви, к пониманию того, что настоящее чувство вечно.
Роль конфликта в раскрытии облика персонажей романов Тургенва