Роман Гюго «Человек, который смеется»
Роман Гюго «Человек, который смеется»- это новый залп по дворцам тиранов, новый призыв писателя в защиту отверженных. «Нигде не было феодального строя более жестокого и живучего, чем в Англии».- пишет Гюго. «Лорд не может быть подвергнут пытке даже при обвинении в государственной измене… Простолюдину, ударившему лорда, отсекается кисть руки». В романе об Англии конца XVII в. соблюден исторический колорит, но автор устами Гуинплена, своего героя, взывает к современникам. Гуинплен, урожденный лорд Кленчарли, сын политического изгнанника,
Его лицо превращено в чудовищную маску смеха. Гуинплен нашел приют, покровительство и любовь в странствующем фургоне комедианта Урсуса, но неожиданно его происхождение открывается. Вчерашний скоморох введен в палату лордов.
Контрасты, переломы судеб, острые конфликты — Гюго их любит, они усиливают действенность, делают роман драматичным.
Гуинплен Произносит в палате лордов речь от лица отверженных.
«Я пришел от тех, кого угнетают. Я могу сказать вам, как тяжел этот гнет», И он бросает правду в лицо лордам. Но его горькие слова встречены взрывом
Лорды не внемлют голосу людского горя.
Роман продолжает тему «Отверженных», которая волновала Гюго всю жизнь. Гуинплен — романтический герой, как и Квазимодо в Соборе Парижской богоматери», и Жильят в «Тружениках моря», и многие другие герои романов и драм Гюго. В чем же особенности романтического образа и чем отличается он от реалистического?
И романтик, и реалист, если они действительно большие писатели, всегда исходят из жизни и достигают значительных обобщений. Но подход к действительности,, принципы отбора и обобщения у них различные. Реалист стремится к предельной социально-исторической конкретности, точности и объективности в изображении.
Вымысел, фантазия лишь помогает ему конструировать жизненный материал.
У писателя-романтика значительно большую свободу получает субъективно-лирическое начало. Стремясь наиболее впечатляюще передать свое отношение к жизни, свое представление о ней, он не боится нарушить реальные пропорции, резко поляризует свет и тень, приподнимает своих героев над уровнем повседневности,, награждая их исключительной судьбой, исключительными внешними и душевными качествами. Романтический герой как бы очищен от прозы обыденности, поэтизирован и зачастую идеализирован. Но это не значит, что он лишен правдивости и значимости.
Каждый из романтических героев Гюго несет в себе широкое обобщение, эмоционально-взрывчатую силу, хотя и не обладает той социально-исторической конкретностью, которой отличается реалистический герой.
Квазимодо и Эсмеральда, Жан Вальжан и Фантина, Гуинплен и Дея — все они гонимые, отверженные, люди СО сломанной судьбой, изуродованные жестоким миром, где короли и лорды, министры и фабриканты обирают, унижают, топчут плебея, бедняка. И все любимые герои Гюго противостоят этому несправедливому миру, В их образах воплощено человеческое страдание, растущая сила гнева угнетенных и их духовная красота. Они несут в себе высокое нравственное и героическое начало. Оно — в каторжнике Вальжане и в сыне улицы Гавроше, в республиканце Анжольрасе и скоморохе Гуинплене, в разбойнике Эриани и труженике Жильяте,
Гюго рисует своих героев крупным планом, широко применяя приемы гротеска и контрастов, провозглашенные им еще в предисловии к «Кромвелю». Системой, контрастных сопоставлений он стремится резко разграничить свет и мрак, добро и зло, разительнее выявить и подчеркнуть главное в своих героях и главную идею произведения. Под личиной внешнего уродства еще ярче сверкает духовная красота Гуинплена.
Под разбойничьим плащом Эрнани бьется сердце, полное благородства, стремления к справедливости. Те, кого общество стремится превратить в маленьких людей, в безгласных червей, предстают в романах, драмах, стихах Гюго как истинно большие, настоящие люди. Романтизм Гюго демократичен.
Романтик-демократ и в художественной прозе, и в поэзии, и в публицистике выступает глашатаем гуманности, защитником отверженных и униженных, борцом за справедливость.
Писатель-романтик любит ослепительно яркие краски — пурпур и золото, причудливые контрасты. Он щедро рассыпает по страницам своих произведений звонкие эпитеты, метафоры, отточенные афоризмы. Иногда целые главы его романов построены по принципу развернутой метафоры. Он поражает читателя фейерверками сравнений. Возьмем, например, отрывок из романа «Отверженные», где описан сад Козетты:
«Этот сад уже не был садом — он превратился в гигантский кустарник, то есть в нечто непроницаемое, как лес, населенное, как город, пугливое, как гнездо, мрачное, как собор, благоухающее, как букет, уединенное, как могила, живое, как толпа…»
В прозе он остается поэтом, создавая образцы живописи словом. Повелителем французских слов называли Гюго современники.
Роман Гюго «Человек, который смеется»