Роман мирового значения
В ранний период творчества Генрих Манн причислял Ведекинда к важнейшим литературным соратникам. Их дружба основывалась на общности жизненных и эстетических идеалов: «безобразию» капиталистического мира, пронизанного корыстными расчетами, они противопоставляли полнокровную красоту жизни.
И если Ведекинд самим построением своих пьес и характерами их персонажей намечал пути развития драматургии последующих периодов от экспрессионистов до Брехта, то творчество Генриха Манна играло аналогичную роль в прозе. Творческий метод Генриха
В то время как французский, русский и английский роман добился в XIX веке мирового признания, произведения Келлера, Раабе и Фонтане были известны практически только немецкому читателю. Да и новым прозаикам, пришедшим в литературу на рубеже двух веков, оказывалось зачастую не по силам найти адекватные художественные
Наполненные разнообразными событиями сюжеты бульварных романов на деле были далеки от действительных событий, происходивших в жизни, по этой же причине вообще лишилась событийности «высокая» литература, по-своему пытавшаяся осмыслить действительность.
Еще большего успеха, чем отдельные «бестселлеры», добились такие весьма плодовитые авторы «тривиальной литературы», как К. Май, Г. Куртс-Малер, Л. Гангхофер.
Будучи продуктом рыночной конъюнктуры и средством идеологической манипуляции, эти «бестселлеры» сыграли зловещую роль в формировании массового читательского сознания. Что же касается буржуазно-гуманистической литературы, то лишь очень немногие из ее произведений имели столь высокие тиражи.
В «высокой» литературе этого периода превалировали саморефлексия, лирический импрессионизм, попытки расчленить на составные элементы целостные душевные переживания, благодаря чему повествовательная манера писателей обогащалась новыми открытиями, однако чтение произведений затруднялось. В разнообразных и весьма индивидуальных формах эта проблематика отразилась в творчестве целого ряда прозаиков, пришедших в литературу на рубеже XIX и XX веков.
Книги погибшего в Освенциме Георга Германа «История Иеттхен Геберт» , «Генриетта Якоби» и «Кубинке» , действие которых происходит в Берлине, стали удачным образцом реалистического социального романа. В своих последующих произведениях, Г. Герман придерживался повествовательной манеры, сложившейся в романе XIX века.
Клара Фибиг в романах «Бабья деревня» , «Крест в Фенне» , «Стоящие за воротами» и других, изображавших жизнь рабочих, продолжила социально-критические традиции писателей-натуралистов; однако в новых условиях одни лишь жалость и сострадание не давали писателю возможности проникнуть в сущность антагонизмов современного общества.
Эдуард Кайзерлинг также принадлежит к числу последовате — Лей натуралистической школы. Особенно
Интересными оказались его произведения, в которых он писал о тех краях, откуда был родом, об аристократических семьях Прибалтики. В повести «Думала» и в романе «Вечерние окна» аристократы изображены с большой психологической достоверностью, как пресыщенные декаденты. Им противостоят яркие образы людей из народа или образы женщин, порывающих со своим аристократическим окружением.
Рикарда Хух обратилась в своих ранних романах «Воспоминания Лудольфа Урслея младшего» и «Михаэль Унгер» к теме поисков смысла жизни выходцами из буржуазной среды. «Неоромантические» увлечения сменились интересом к исторической проблематике в монографических эссе. Работа над темами итальянского освободительного движения XIX века предопределила формирование гуманистического мировоззрения писательницы.
Влияние неоромантизма ощутимо и в первых романах Бернгарда Келлермана «Йестер и Ли» и «Море» . Келлерману удалось преодолеть интроспективность позднебуржуазной прозы благодаря необычайно смелому расширению тематического диапазона. В своем фантастическом романе «Туннель» он повествует о драматической истории строительства трансатлантического туннеля, причем довольно значительное место в романе, что случалось нечасто, отведено показу антагонистических противоречий между трудом и капиталом.
Напротив, «Заметки Мальте Лауридса Бригге», написанные Р. М. Рильке, как и романы швейцарского писателя Роберта Вальзера, были продиктованы тем мировоззренческим отношением к современности, которое делало невозможным сохранение традиционных повествовательных форм. Произведения Вальзера «Помощник» и «Якоб фон Гунтен» соединяли в себе автобиографическую достоверность с гротеском, обладающим высокой степенью обобщения, что положило начало прозе, нашедшей свое продолжение в творчестве Кафки, Деблина и Музиля.
Однако самым читаемым писателем-романистом этого периода стал Якоб Вассерман, причем именно потому, что сознательно продолжал строить романы на прочной сюжетной основе. Стремление дать широкую панораму общества и одновременно проследить судьбы отдельных героев, которых Вассерман вслед за традициями «романа воспитания» ведет к постепенному преодолению «сердечной косности», наглядно отразилось в его романах «История юной Ренаты Фукс» и «Человечек с гусями» , хотя приходится отметить и искусственность некоторых авторских решений. Наиболее убедительным результатом неизменной приверженности Вассермана к интересному сюжетному построению и нравственно-критическому освещению своего материала можно считать его роман «Дело Маурициуса» .
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Роман мирового значения