Русский фольклор древнейшие сказки и сказы
А вот со сказками дело обстоит иначе. Сказок у русского народа всегда было очень много. Много их и сегодня.
И рассказчиков можно встретить гораздо чаще, чем былинщиков.
Древнейшие сказки — волшебные, с чудесными превращениями, поразительными событиями и необыкновенными приключениями героев. Кто придумал, кто вложил в старую сказку образы ковра-самолета, меча-самосека, сапог-скороходов, молодильных яблок и других чудесных предметов, помогающих сказочным героям жить и бороться за счастье и удачу? Вы помните — в волшебных сказках
Все это были древние мечты человека о том, как покорить природу, заставить ее служить ему, как использовать ее тайны для народного блага. И сегодня, мы знаем, многие из этих «чудес» осуществились: человеческий ум и труд превратили в быль то, что недавно казалось невозможным.
А позднее стали постепенно складываться и другие сказки: о злых и жестоких правителях, несправедливых господах и начальниках, мешавших жить и работать трудовому люду. Всю эту несправедливость,
Из бытовых сказок встают целые картины старой русской народной жизни. Мастеров-сказочников в деревнях и сегодня нередко с увлечением слушают не только ребята, но и взрослые.
Из моих путешествий особенно запомнилась мне одна поездка за сказками по Терскому берегу Белого моря. Там в деревне Умба я встретилась с замечательной рассказчицей — бабушкой Домной Емельяновной.
Приехали мы в эту деревню поздним зимним вечером. Был конец декабря, морозило; тонконогие олени быстро неслись по снеговому бездорожью у самой кромки застывшего моря, но все-таки мы успели порядком продрогнуть, пока добрались до деревни. Мой возница, вихрастый местный паренек Егорка, доставил меня в дом своих родственников.
— Коли за сказками — так это к бабушке Домне надо, — серьезно пояснил он мне, когда узнал, для чего я езжу по северным деревням.
Нас встретили приветливо и гостеприимно. Изба была огромная, теплая, семья большая: у бабушки с дедушкой были и дети, и внуки, и племянники, и зятья, и невестки. Все сидели вокруг стола за ужином, к которому, конечно, немедленно были приглашены и мы с Егоркой.
А когда настало время ложиться спать, все разместились — кто на печке, кто на лавках, кто просто на полу на оленьих шкурах — и приготовились слушать бабушку Домну: во многих деревнях на севере существует обычай — рассказывать по вечерам сказки, пока вся изба не заснет. Бабушка, очень довольная, что появились новые слушатели и ценители ее искусства, свесила голову с печки, откашлялась и, подумав, сказала:
— Расскажу вам нонь сказку про царевича Нехитера-Немудера.
И полилась плавная, мерная старушечья речь. Бабушка рассказывала долго: после царевича Нехитера-Немудера вспомнила она сказку про еловые шишки, а потом про глупую барыню. Переходя от сказки к сказке, бабушка связывала их занятными прибаутками и приговорками, которые еще больше потешали слушателей.
И все дни, которые я провела потом в этой деревне, я слушала и записывала бабушкины сказки, присловья, пословицы, загадки. Часть их теперь и вы узнаете из этой книжки.
Да и не только в Беломорье, во множестве других мест, где нам приходилось бывать, мы видели, как любит и ценит народ своих мастеров-сказочников, с каким вниманием слушает их сказки, как радуется, что их записывают и что они потом прозвучат по радио или будут напечатаны в книгах. В некоторых районах к сказкам примыкали народные сказы — опоэтизированные воспоминания о прошлом, об исторических личностях, давно ушедших из жизни: так на Южном Урале мы записывали сказы и легенды о Пугачеве, в деревнях Поволжья — о Степане Разине, на берегах Ладожского озера — о Петре I. Отходя все дальше и дальше в прошлое, эти сказы иногда переплетались с образами волшебных и бытовых сказок и сами как бы становились сказками.
Так же правдиво, как бытовая сказка, отражала прежний русский быт и народная лирическая песня — особенно та протяжная, задумчивая, которую народ называет «долгой», или «проголосной». Медленная по напеву, по ритму стиха, очень красивая по своим образам и художественным сравнениям, она словно плакала о тяжелой крестьянской судьбе прошлых времен, о старом крестьянском семейном укладе, оплакивала горести и тяготы солдатской службы в царское время. Эти песни певали женщины, но было немало и мужчин среднего и пожилого возраста, которых мы слушали по деревням в самых разных концах нашей страны.
Хорошо запомнился нам чудесный певец Иван Николаевич Бутаков с реки Мезени. Это был певец-поэт: он не только прекрасно передавал то, что когда-то усвоил от других исполнителей, но и сам от себя вводил в песню новые подробности — описания природы, бытовые детали и т. п. Песню, как и сказку, знают и любят повсюду. Нам приходилось встречать целые семейные «гнезда», где старуха бабушка учила песням свою дочь, а та, в свою очередь — своих дочерей, и старые песни, бережно хранимые в семье, спасались от забвения; нередко к семейному хору по вечерам примыкали и соседки, приходившие с рукоделием «на огонек» в ту или иную избу. Такой обычай мы наблюдали на Волге, в деревнях на Урале и в ряде других мест.
Конечно, наряду с «протяжными» у народа всегда были и песни веселые, плясовые, под которые старая деревня веселилась на праздниках. Были и красивые величания, которыми славили после жатвы и под Новый год труженика-земледельца или молодоженов на свадьбах; были и древние календарные песенки, которыми когда-то, столетия тому назад, крестьяне встречали весну, провожали лето, призывали на поля дождь или благодарили природу за щедрый урожай. Эти календарные припевки во многих деревнях пелись еще и в начале XX века; в наши дни часть из них стала игровыми детскими песенками.
Источники:
- На Буяне, славном острове. Сборник русского фольклора. 2-е издание. Составила и обработала Н. Колпакова.
Послесловие Н. Колпаковой. Рисунки Б. Калаушина. Л., «Дет. лит.», 1978.Аннотация: В сборнике — произведения русского фольклора самых различных жанров: от былин до частушек.
Их записала и обработала для детей Н. П. Колпакова.
Русский фольклор древнейшие сказки и сказы