С позиций морали. Социально-критическая драматургия
В 50-е годы в Германии вновь твердо заявил о себе буржуазный театр. Непритязательные, банальные пьесы определяли репертуар и создавали в определенной мере экономическую основу многих государственных и частных сцен. Государственные дотации также оказывали влияние на репертуар.
Новые импульсы были получены из-за рубежа. После 1945 года доминировали пьесы, написанные под влиянием философии экзистенциализма. В них ставились и разрабатывались моральные проблемы, в большинстве случаев в общем и абстрактном плане. В противовес этому авторы так
С точки зрения драматургии создавались сценические ситуации; ни фабула, ни конфликты не играли особой роли.
Социально-критическая драматургия заняла свое место на театре лишь во второй половине послевоенного десятилетия, прежде всего благодаря постановкам пьес двух швейцарских драматургов — Макса Фриша
Дебютировавшие драматурги находились большей частью под влиянием определявших сцену образцов. Это особенно относится к пьесам Вольфганга Хильдесхаймера, начавшего писать под влиянием театра абсурда, и Гюнтера Грасса. Наряду с этими попытками создать в Германии собственный театр абсурда появились пьесы Петера Хирхе, Леопольда Альзена, Конрада Вюнше
И других, в которых конкретное содержание трактовалось в экзистенциалистском духе очищения совести.
Предпосылки становления социально-критической драматургии были видны прежде всего в пьесах, где на материале об угрозе атомного вооружения или о преодолении прошлого ставились вопросы о дееспособности и вине отдельного человека, как, например, в пьесе Стефана Андреса «Запретные зоны» , которая также показывает, что прошлое в общественной жизни Германии не преодолевается, а забывается.
Эрвин Сильванус в пьесе «Корчак и дети» показал на примере судьбы еврейских сирот, ставших в 1942 году жертвами массового уничтожения фашистами, образец истинного героизма.
Польский педагог Корчак, врач и директор сиротского приюта, сопровождал детей в Майданек на верную смерть, чтобы выкупить жизнь четырех еврейских сестер, и до последнего своего мгновения оставался вместе с обреченными на смерть.
Следует отметить драматургический вклад Клауса Хубалека, который четыре года проработал завлитчастью театра «Берлинер ансамбль». В своей комедии «Капитан и его герой» он раскрыл механизм послушания и тупого повиновения приказам на примере персонажа, родственного брехтовскому Швейку. Однако вместо превалирующей хитрости Швейка жертва у Хубалека изображена как самый подходящий объект для манипуляций.
Жалобный голос Антигоны заставляют умолкнуть; Фивы и их граждане хотят «покоя и благоденствия»: в этом зашифрована критика реставрации.
Проблемы социальной ответственности ставили также Томас Харлан в пьесе «Я сам, и никаких ангелов» , в которой он воздвиг памятник неизвестным героям Варшавского гетто, Рольф Хонольд, который в пьесе «Эскадрилья «Летучая мышь»» в волнующих сценах показал освободительную борьбу вьетнамского народа против французских колонизаторов и их американских сообщников.
Большое значение для развития социально-критической драматургии в Германии имел пример швейцарских драматургов М. Фриша и Ф. Дюрренматта,
Которые временами принадлежали к Числу самых популярных авторов.
Пьесы Макса Фриша «Опять они поют» , «Бидер-ман и поджигатели» и «Андорра» оказали длительное воздействие на театр Германии.
В «поучительной пьесе без поучения» «Бидерман и поджигатели» автор в параболической форме показывает, как мелкая буржуазия теряется перед лицом надвигающейся опасности. В пьесе «Андорра» он обличает фашизм и расизм. Фриш раскрывает механизм, благодаря которому появляются и уничтожаются аутсайдеры.
Типичные для Фриша пьесы отображают деформации индивидуума, которые обусловлены автоматически воздействующим обществом. Однако причины этого остаются неизвестными. В своем намерении воздействовать на зрителей драматург предполагает наличие у них необходимых исторических познаний. Эти пьесы являются моральным, гуманистическим призывом к осознанию ответственности каждого индивидуума.
Широкий отклик получили романы Фриша «Штиллер» , «Хомо Фабер» и «Назову себя Гантен-байн» , в которых он освещает проблемы гармонии личности в условиях противоречивой социальной действительности.
Наряду с Фришем большое влияние на драматургию Германии оказал Фридрих Дюрренматт, прежде всего своими пьесами «Визит старой дамы» и «Физики», а также своими теоретическими работами. Дюрренматт способствовал развитию драматургии, отвечающей современным проблемам. При этом он, как и Макс Фриш, очень внимательно читал произведения Брехта.
Дюрренматт обосновывал создание своих трагикомедий невозможностью распознать движущие силы общественного развития. Он выдвинул на передний план поведение индивидуума, однако дал понять, что для решения социальных проблем, которые касаются всех, индивидуальных решений недостаточно.
«Визит старой дамы» на примере подверженных соблазнам жителей Гюллена показывает приспособленчество представителей мелкой буржуазии.
Была создана морально-критическая притча о функционировании «общества благоденствия». Таким образом, автор, разоблачавший приспособленчество, подверженность соблазнам и оппортунизм мелкого буржуа, охарактеризовал вместе с тем и господствующую в обществе мораль.
В пьесе «Физики» , созданной как бы в противовес брехтовской «Жизни Галилея», Дюрренматт изобразил обреченную на провал попытку путем бегства в сумасшедший дом уклониться от последствий новых, роковых открытий, в которых равным образом заинтересованы все соперничающие «мировые державы».
В то время как агенты обеих «мировых держав» пытаются захватить в свои руки открытия физиков, врач-психиатр, одержимая манией власти, давно уже их приобрела. Гротеск позволяет понять бесперспективность индивидуальных решений «всех поставленных проблем».
В произведениях Дюрренматта предостережения от последствий технического прогресса сочетались с фатализмом и сомнением в возможностях человеческого вмешательства. Значительные произведения написаны им также и в прозе: «Судья и его палач» , «Авария» , «Обещание» .
С позиций морали. Социально-критическая драматургия