Сценическая структура пьесы «Слово о збуреню пекла»
Интересующая нас пьеса сохранилась в нескольких поздних списках XVIII в.1 и впервые была опубликована Иваном Франко в 1896 года. По мнению исследователей, пьеса возникла в первой половине XVII в. на основе апокрифического евангелия Никодима и ставилась на так называемых Галичине и на Волыни, т. е. в Западной Украине, находящейся в то время во владениях Речи Посполитой. Православное городское и сельское население Галичины отстаивало свою культурную и религиозную самостоятельность перед экспансией католической церкви и католического образования.
В каникулярное время и в праздники они странствовали по стране, собирая пожертвования на дальнейшую учебу.
Одной из излюбленных форм заработка были публичные выступления — пение религиозных и сатирических песен, чтение стихов, спектакли. Существенной чертой создаваемой ими литературы, в том числе и драматургической, было слияние элементов культуры, приобретенной
Даже при отсутствии соответствующих ремарок, на основе одного только актерского, сценического текста можно себе представить, что па сцене изображена была преисподняя, в которой к началу спектакля и почти на всем его протяжении величественно восседает ее владыка — Ад. Перед владыкой стоя разглагольствует Люцифер. Несколько дальше, в стороне, находятся его слуги с воеводами Венерой и Трубаем во главе. В глубине же сцены или на ином ее уровне помещены узники, среди которых можно различить Иоанна Крестителя и Соломона, Адама и Еву, нескольких библейских патриархов.
Сценическое пространство, изображающее преисподнюю, огорожено, с воротами на первом плане. Перед воротами оставлено свободное пространство, из которого Христос будет вести наступление на эти ворота.
Главным драматическим средством является наращивание и замедление темпа зрительного восприятия. Пьеса, сохранившаяся с довольно большим пробелом в конце текста, насчитывает 519 строк. Строки 1-161-непрерывный диалог Люцифера с Адом, во время которого ни на сцене, ни вне нее ничего не происходит.
Ведущую роль в этом диалоге играет Люцифер. Он излагает здесь исходную драматическую ситуацию, определяет свое к ней отношение, выдвигает арсенал аргументов, которые должны убедить собеседника.
Исходная драматическая ситуация — молва о Христе, «сыне божьем», собирающемся разрушить адовое царство. Люцифер и Ад реагируют на эту молву по-разному. Первый стоит на позиции агрессивного разума, второй — пассивного страха.
Стилистическим приемом, закрепляющим в сознании зрителей их противоположные взгляды, поднимающим драматический интерес публики к тому, как такое положение вещей будет воздействовать па дальнейший ход событий, являются повторы — буквальные и синонимические — все тех же слов и аргументов. Прием этот использован не только во вступительной части пьесы, но во всем произведении, однако его функция будет меняться. Здесь же, во вводной части, повторения служат драматической ретардации.
Пьеса начинается 95-строчным монологом Люцифера, в котором он пять раз повторяет дошедшую до пекла весть о «сыне божьем», выражая при этом всякий раз сомнение в ее истинности, свое к ней недоверие. Шесть строк начинает он словом «знаю» , слово это повторяет на конце трех других строк. Знает о распространяемой молве, но знает также все о вселенной и боге, создавшем ее, а ничего не знает о возможном существовании «бога-человека», и поэтому молвы такой не следует бояться. То, чем разум овладеть не в состоянии, не может быть истинным. Строки 16 и 25 заканчиваются словами «не знаю» и «зщти не могу», строка 29 — «того не разумиваю».
Этот главный аргумент Люцифер подкрепляет рассказом о своем значении в истории Вселенной: о грехе первородном и своем свержении из небе; , о Каине и Авеле и учреждении преисподней, куда он сумел «спровадить» не только Адама и Каина, но еще Авраама, Исаака, Якова и 12 патриархов, «незличо-них царей» и рыцарей. Поэтому теперь он не может стерпеть того, как оскорбляют его, его владыку, царя Ада, и их слуг. Он уже держит в аду «Иванку» , поймает туда и Христа.
После 286-й строки заканчивается первая часть пьесы — наиболее статичная, функционирующая как экспозиция, но при том самая длинная. С этого момента темп спектакля начинает ускоряться, на сцене все больше движения, а за сценой, как следует из донесений действующих лиц, происходит все больше событии. Слугам этим, так же он придает храбрости, повторяя все те же аргументы о своих преимуществах перед Христом, который не может 5ыть богом и которого они непременно затащат в ад таким же образом, каким захватили уже многих королей, царей и рыцарей. Это — последний большой монолог Люцифера, завершающий вторую часть пьесы.
После него темп представления ускоряется: реплики становятся много короче, увеличивается число лиц, движущихся по сцене, па сцену «выходят» события — свидетелем уже не драматических донесений, акции, — словесные сообщения прерываются партиями, продиктованными ремарками. Эта имеет свой этап, подготовляющий кульминационный пункт и разрешение, всей пьесы в целом.
На сцену прибегает Посол Последний и сообщает Аду и Люциферу, что Христос «идет до нас просто». Никто не сумел удержать его и его ангельские отряды.
Итак, текст от строки 401-й до строки 457-й — это как бы конденсация конфликтных воззрений и мотивов, изложенных в двух предшествующих частях пьесы, конденсация, ведущая к кульминации — вершине драматического накала всего спектакля — к появлению Христа перед воротами преисподней.
По мнению исследователей, в сохранившихся списках «Слова о збуреню пекла» не хватает следующих фрагментов: окончания реплики Люцифера; представленного в пантомиме или в диалоге, но с сопровождением жестикуляции и движения по сцене выхода грешников из преисподней, в которой по приказу Христа остается один только Соломон; и, наконец, начала реплики Ада. Содержание этого не дошедшего до нас отрывка можно реконструировать «а основании сохранившегося продолжения пьесы, т. е. реплик А на, Люцифера и Соломина, а также на основании опубликованного Иваном Франко украинского стиха, который возник, вероятно, на базе описываемой нами пьесы8. В сохранившемся окончании реплики Ад жалуется на свою долю в опустевшем и разрушенном царстве зла.
Опубликованные Возняком отрывки украинской проповеди показывают, как украинская драматургия типа мистерий, лучшим выражением которой было «Слово о збуреню пекла», воздействовала на другие произведения словесного искусства, использующего закрепленный в сознании и воображении слушателей канон образно воспринимаемых лиц и картин.
Сценическая структура пьесы «Слово о збуреню пекла»