Смысл финала романа «История одного города»
История города Глупова, рассказанная Салтыковым-Щедриным, имеет не менее значительный финал, чем все предыдущее повествование. Грустная, вызывающая сострадание к русскому народу и негодование по поводу правления многочисленных градоначальников, книга писателя-демократа была направлена против российской самодержавной деспотии, буржуазной лицемерно-хищнической сытости, человеческого недомыслия, поклонения начальникам разных уровней. «Страшны… насилие и грубость, страшно самодовольное ничтожество, которое ни о чем не хочет слышать,
Тогда действительно становится страшно за все живущее и мыслящее», — утверждал Салтыков-Щедрин.
Долготерпение глуповцев, их темнота и бессознательность, стихийность и неорганизованность осознаны ими в период правления городом Угрюм-Бурчеева. Автор находит следующие слова для его характеристики: «Угрюм-Бурчеев был прохвост в полном смысле слова. Не потому только, что он занимал эту должность в полку, но прохвост всем своим существом, всеми помыслами». Одиозная фигура Угрюм-Бурчеева является символом произвола
Желая «вписать» свое имя в историю Глупова аршинными буквами, этот персонаж, одержимый идеей разрушить город, повернуть вспять реку, вторгнуться в традиционное построение семьи, установить жесткий режим, совершает один за другим неоправданные поступки, которые открывают глаза жителям Глупова на ничтожество прежде страшного и всесильного властелина. «Раздражение росло тем сильнее, что глуповцы все-таки обязывались выполнять все запутанные формальности, которые были заведены Угрюм-Бурчеевым», — сообщает автор, наблюдая, как глуповцы по-прежнему живут по законам, установленным этим человеком.
«Каплей, переполнившей чашу» долготерпения стал приказ о назначении шпионов. Лишь после него произошел взрыв негодования против самодержавного деспотизма.
«Когда цикл явлений истощается, — писал Салтыков-Щедрин в 1863 году в статье «Современные призраки», — когда содержание жизни беднеет, история гневно протестует против всех увещаний. Подобно горячей лаве проходит она по рядам измельчавшего, изверившегося и исстрадавшегося человечества, захлестывая на пути своем и правого, и виноватого. И люди, и призраки поглощаются мгновенно, оставляя вместо себя голое поле.
Это голое поле представляет истории прекрасный случай проложить для себя новое и притом более удобное ложе».
Автор верит в прогресс, просвещение, социальную справедливость. Он надеется, что темные силы, реакция не смогут изменить ход истории, помешать ее логическому развитию, как не смог справиться с течением реки последний глуповский градоначальник Угрюм-Бурчеев.
Символическая гибель Глупова означает гибель российского самодержавия, любого другого деспотического режима. Но писатель твердо убежден, что строителями новой жизни будут другие люди, не глуповцы. Грозное «оно», это «неслыханное зрелище», приходит извне: «Север потемнел и покрылся тучами; из этих туч нечто неслось на город: не то ливень, не то смерч.
Полное гнева оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки»; «Оно близилось, и, по мере того как близилось, время останавливало бег свой». Очистительный ураган истории несет гибель Угрюм-Бурчееву и полностью разрушает Глупов.
Но так финал «Истории одного города» трактуют не все критики. Некоторые считают, что в развязке романа есть намек на стихийное народное восстание, народную революцию. Но сам Салтыков-Щедрин показал глуповцев не способными к борьбе, пассивными, испуганными, жалкими.
Увидев надвигающееся на них «оно», «глуповцы пали ниц», и «неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца». Чтобы принять революцию, нужно стать активными и сознательными, тогда только возможно пробуждение масс. «Минуты прозрения не только возможны, но составляют неизбежную страницу в истории каждого народа», — был уверен писатель.
Другие критики придерживались мнения, что финал романа — это предсказание катастрофических потрясений, которые произойдут в Глупове и с глуповцами. Эта версия не подтверждена ни идеей произведения, ни простой логикой: силы реакции разрушаются силами реакции с «гневом».
Толкование «оно» как реакции полно пессимизма. А Салтыков-Щедрин избегал полного отчаяния даже в самых мрачных, безысходных своих размышлениях. Исчезновение Угрюм-Бурчеева, растворившегося в воздухе, лишь подтверждает мысль автора о неизбежном конце деспотизма как явления. В финале «Истории одного города» звучит тема конца Глупова.
Салтыков-Щедрин полон оптимизма, он верит, что придет время коренных изменений в крепостнической и бюрократической России.
Смысл финала романа «История одного города»