«Стансы» Пушкина и «Стансы» Ходасевича
Определить принадлежность лирического стихотворения к жанру стансов нетрудно, когда стансы становятся названием стихотворения. Жанровые дефиниции стансов включают преимущественно формальные, а не содержательные признаки. Сравним два стихотворения, которые оба названы «Стансы». Итак, Пушкин, 1826 год:
В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни.
Но правдой он привлек сердца, Но нравы укротил наукой, И был от буйного стрельца Пред ним отличен Долгорукой.
Самодержавною рукой
То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник.
Семейным сходством будь же горд; Во всем будь пращуру подобен: Как он неутомим и тверд, И памятью, как он, не злобен.
«Стансы» — одно из известнейших лирических произведений Пушкина, текст, а вернее отдельные строки или строфы очень часто цитируют. Это неудивительно, в жанровой природе стансов заложена тенденция к четким отточенным формулам, каждая строфа заключает глубокую законченную мысль, выраженную афористически.
Но
Уж волосы седые на висках Я прядью черной прикрываю, И замирает сердце, как в тисках, От лишнего стакана чаю. Уж тяжелы мне долгие труды, И не таят очарованья Ни знаний слишком пряные плоды, Ни женщин душные лобзанья. С холодностью взираю я теперь На скуку славы предстоящей…
Зато слова: цветок, ребенок, зверь — Приходят на уста все чаще. Рассеяно я слушаю порой Поэтов праздные бряцанья, Но душу полнит сладкой полнотой Зерна немое прорастанье.
По настроению стансы различны. Пушкин куда более оптимистичен: новое царствование должно возродить петровские традиции, мысль о переменах к лучшему, безусловно, не покидает лирического героя пушкинских «Стансов».
У В. Ходасевича иное настроение, поэт сосредоточен на собственных потерях, первая строфа отчетливо элегична. Начало третьей строфы звучит несколько полемично по отношению к первым строкам пушкинских «Стансов». В первый послереволюционный год В. Ходасевич производит подсчет потерь, переживает смену ценностей. Начало пятой строфы восходит к пушкинским строкам из стихотворения «Поэт и толпа» :
Поэт по лире вдохновенной Рукой рассеянной бряцает…
«Стансы» В. Ходасевича вошли в его поэтический сборник «Путем зерна», думается, что именно это стихотворение расшифровывает смысл названия всего сборника и обнаруживает его генетическую связь с библейской притчей об умирающем и воскресающем зерне. Смысл «Стансов», вероятно, в отрешенности от преходящего и сиюминутного и приобщение к вечным ценностям.
С содержательной стороны оба произведения, несомненно, принадлежат к медитативной лирике, а это в свою очередь находит выражение в сходной структуре обоих стихотворений.
Каждая строфа стансов — представляет собой законченное смысловое и синтаксическое целое. Все строфы в конце завершаются точкой. Между строфами пробел, требующий краткой остановки, небольшой паузы. Само слово stanza по-итальянски означает комната, помещение, остановка. Станца и станция близки не только по звучанию, но и по смыслу.
Рафаэль Санти по заказу папы Юлия II расписывал в Ватиканском дворце станцы, то есть помещения, например, зал, называемый Станца делла Сеньятура — комнату, где подписывались всякого рода официальные бумаги.
Термин станцы Рафаэля широко употребим в искусствоведческой литературе и заставляет вспомнить о стансах стихотворных. В поэтической терминологии станса — синоним слова строфа. Так, например, Б. Томашевский в монографии «Стих и язык» применительно к поэзии Пушкина постоянно говорит о различных видах стансов, подразумевая строфы. Но между ними есть формальное отличие: станса — замкнутая строфа, станса — вместилище целостной мысли, требующей некоторого раздумья.
Грубо говоря, станса не продолжается в следующей строфе, новая станса — новая мысль, которая оспаривает или развивает предыдущую, которая постепенно, через несколько строф, уточняющих авторскую мысль, приводит к итоговой идее. Стансы в этом плане структурно близки сонету с его неуклонным нарастанием мысли. Отдельная станса равна какой-то одной идее, но в стихотворении важна их совокупность, полнота авторского мироощущения выражается во взаимодействии всех строф-стансов.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)«Стансы» Пушкина и «Стансы» Ходасевича